Мы лежали рядом на полянке. Из леса дул мягкий,
 теплый ветерок. Пахло смолой и травами.
— Скажи, Робби, — спросила Пат немного погодя, — что 
это за цветы, там, у ручья?
— Анемоны, — ответил я, не посмотрев.
— Ну что ты говоришь, дорогой! Совсем это не анемо
ны. Анемоны гораздо меньше; кроме того, они цветут толь
ко весной.
— Правильно, — сказал я. — Это кардамины.
Она покачала головой.
— Я знаю кардамины. У них совсем другой вид.
— Тогда это цикута.
— Что ты, Робби! Цикута белая, а не красная.
— Тогда не знаю. До сих пор я обходился этими тремя
 названиями, когда меня спрашивали. Одному из них всегда 
верили.
Она засмеялась.

----

Здравствуй, Алиса. Пишу тебе из апреля.
Мои соседи — большие фанаты дрели.
Вчера почитал газету… Они смотрели
почти минуту. И стали намного тише.
По телеку все орут о большом, высоком.
Слушал о нас. Давился кофейным соком.
Пулю загнать бы, прямо туда, в висок им…
Я, к несчастью, очень от них завишу.

Тут я не делаю шляп, — их уже не носят.
Тут я не сумасшедший, а просто осень.
Не пью никакого чая. Сплошное prozit.
Садовая соня в сахарнице живёт.
Прочие наши как-то поразбежались.
… показать весь текст …

всегда есть с кем смотреть на звёзды
особенно на коньяке

Дом для меня — это место, где всегда светло и уютно…
Дом — это распахнутая душа… И это защищённость…

В нём обязательно витают соблазнительные ароматы ванили или корицы, свежесваренного кофе и сдобной выпечки, душистого травяного чая или чего-нибудь совершенно невообразимого: пряно-итальянского, чесночно-грузинского, молочно-татарского. Эти волшебные ароматы таинственным образом располагают всех, кто их вдыхает к семейному единению, задушевной искренности, нежности, миру и покою, тихим беседам…
… показать весь текст …

Предательство умеет убивать!
Всё то, что дорого когда-то в жизни было.
И, только сердце будет долго вспоминать, —
Что, так давно уже в душе похоронила…

Странно то, что леса горели в Сибири, а курить запретили на балконах!

Я, конечно, грустный клоун,
Но зато серьёзны вы, —
Поменяв друзей на новых
Ради смеха и… жратвы.

2019

Ты думаешь я исчез,
Забыл про тебя совсем,
А я лишь забрался в лес —
В тропинки из дел и тем.

Не так страшен чёрт, как обиженный ангел.

Как-то, мудрый еврей сказал своему маленькому сыну: «Запомни сынок! Жизнь — это апельсин!»
Запомнил его сын.
Вот он стал юношей, и все это время искал ответ: «Почему жизнь — апельсин?».
Вот он возмужал, и никак не поймет отцовского навета.
Прошло время. Заболел отец, при смерти. Сын пришел попрощаться, и спрашивает: «Отец, Вы мне как-то сказали, что жизнь — это апельсин. Я пол века прожил. Сколько не думал, так и не нашел ответа. Скажите — почему?»
Посмотрел на сына старый еврей, и сказал: «Да черт его знает, я и сам не знаю».

Взросление дочери — это когда телом уже фея, а головой ещё тыква…

Странное ощущение — скучать по тому, кто никогда не был твоим. Скучать по тому ощущению, которое «могло бы быть»…

Ничто не доставляет нам такого удовольствия, как наши собственные советы.

Идущий под руку с чертями вряд ли направляется в Рай.

Возьмите горшочек запутанных мыслей,
Безжалостно срежьте засохшие листья
Пустых обещаний, бессмысленных слов,
Бутоны красивых несбывшихся снов.
Еще удалите все голые ветви:
Зачем вам бесплодные «вот бы», да «если…»?
Да, да, и конечно полить не забудьте
Свежайшей росою желанья стать лучше…
И бережно почву взрыхлите надеждой,
И снова на солнце поставьте, как прежде…

о том что мы с тобой расстались
пока известно только мне
а впрочем и о наших встречах
никто не знает даже ты

Во всяком искреннем чувстве, каково бы оно ни было, нет ничего смешного.

Столько у нас праведных на словах, сколько в деяниях вовек не сыщешь.

Самое ценное понимание — то, которое приходит ВОВРЕМЯ.