Редкие мысли долетают до середины мозга.

Взять бы эту тревогу за горло, приставить к стенке, а лучше размазать по ней.
Так нет, ведь, не получается. Раньше хозяина поднимается шельма.
И с раннего утра ноет: то в сердце кольнёт и внимания просит,
то в душу переметнётся и тут с ней никакого сладу нет.

Я не стану тоску
Объяснять дуракам —
Разберут по куску,
Разнесут по рукам.

Отразят зеркала
Полумрак, полусвет,
Я не море — скала,
У скалы сердца нет.

Дело было весной:
Где лежат валуны,
Нас ловили блесной
Из осколка луны.
… показать весь текст …

Есть такое блюдо в греческой кухне, называется «саганаки». Странное название, чуть ли не японское. Понятие «саганаки» довольно растяжимое, как плавленный сыр, рецептов великое разнообразие и множество, но, в основном — это обваленный в муке сыр, обжаренный до хрустящей корочки и всегда подаётся горячим. Часто готовят саганаки с креветками, можно и с яйцом, можно и с мидиями, и с колбасой, и крабовыми палочками, главное — это горячая закуска с сыром. Если к Вам неожиданно нагрянули гости и нужно…
… показать весь текст …

Мамы дарят нам жизнь!
Любовь, заботу, себя.
Руки дают тепло,
Взамен ничего не прося.

Свою неустанную силу
С пелёнок мамы несут.
Накормят всегда с пылу-жару,
С собой завернут и дадут.

Доброе мамино сердце
О нас всё время болит.
Будь ты ребёнок, младенц,
Не дремлет оно и не спит!
… показать весь текст …

Береги и себя, и поле, на котором твои следы,
Помни — ты и внутри на воле, и снаружи — огонь звезды,
Что покатится вниз, взлетая, и взовьется над тенью скал.
Будь с собой, и тогда любая из чужих усыпит оскал

Это страшно, опасно, горько, жжет крапива и жалит плющ,
В каждой истине оговорка, в каждом тексте литая чушь,
В каждой сказке свои мотивы, в каждом доме своя печаль,
Стой нетронутой Атлантидой, под цветами храня Грааль

Знаешь, в это непросто верить. Можно выйти, покинув лес,
Откреститься…
… показать весь текст …

Ты знаешь, мам, я так устала, кручусь, как белка в колесе, стремлюсь на свет, а света мало, и мчусь по крайней полосе, за сто влетаю в повороты, давно себя не берегу, никто не скажет- «Детка, что ты? Покой не сыщешь на бегу!» Я ни во что давно не верю, надеюсь только на себя, с годами множатся потери, но мне б хоть раз обнять тебя… Сказать всё то, что не успела, казалось, времени вагон.
Теперь живу осиротелой. Непоправимо, рвётся стон…

Снежная гладь и небес синева,
Смехом раскрашенный день,
Шёпот горячечный, ласки слова,
Нежность, блаженство и лень.
Кофе с пирожными, мёд, поцелуй.
Жмурюсь от счастья, любя.
Солнце в окошко, улыбка, ликуй,
Сладостный день — для тебя.

Среди банальности и лжи, как дуновенье ветерка, коснётся близкое, держи, не отпускай его, века мы ищем родственную душу, порой, найдя, не признаём и отрекаясь счастье рушим, печали множа водоём, и если сердце отзовётся, не закрывайся в немоте, упустишь шанс, и круг замкнётся, с тобой окажутся не те …

Вымолвил три слова —
Больше не приду,
Боль принять готова.
Рухнула — в беду.
Я мольбой не мучаю,
Сердце словно лёд.
Это даже к лучшему,
Милости не ждёт.
Тянет память в прошлое,
Память истреблю,
Ты жесток, хороший мой,
Всё равно люблю.
Зря, зима безжалостна,
И слезам неймёт.
… показать весь текст …

О будущем пришествии зимы внезапный снег оповещает крыши. Суровых подворотен нувориши берут слова у вечности взаймы, боготворя возвышенную речь, непразднично обмениваясь лестью. Лохматый пёс к развалинам поместья приходит самого себя стеречь, привязанного сердца ученик. Неразличимость небом завладела. Ты понимаешь, вот какое дело — я здесь живу, секретный проводник.

Хотя соседи истинно мудры, осознаю, что мне никто не верит: я вечерами открываю двери в приснившиеся Городу миры. Ведь Город тож…
… показать весь текст …

Знаешь, пройдут дожди,
Снова придет зима,
Больше меня не жди,
Видно пришла пора,
Мы разомкнём кольцо
Вечных разлук и встреч,
Как мне твоё лицо
В памяти уберечь?!
Как мне запомнить смех,
Тот, что не дал пропасть,
Пусть говорят, что грех,
Что не любовь, а страсть !
С ветром кружит листва,
Мёрзнут теперь осины,
… показать весь текст …

Упасть может каждый, а подняться — удел избранных!

Любви своей неся высокий стяг,
Я то в ознобе, то горю от страсти,
Воплю, безгласен, от такой напасти,
Я слёзы лью, но пламень не иссяк.
Я жив, я мертв, я у страстей во власти.
Над морем слёз пожары скалят пасти,
Вулкан и Тейя — кто мне худший враг?
Но я в самом себе люблю другого:
Кремня он крепче, я летучий пух.
Он рвётся ввысь, а мой порыв потух.
Зову его — в ответ хотя бы слово.
Бегу за ним — его же нет как нет.
Чем я упорней, тем слабее след.

Фланирую давеча по Невскому, а рядом со мной — женщина с двумя взрослыми дочерьми. Громко говорят: «Нет, город мне не нравится, ужасный город!». «Да, отстой». «Тихо, вас услышат местные». И косится на меня. А я в чёрном пальто, в очках: в одном стекле интеллект, в другом одухотворение. Раз уж она сама на меня посмотрела, интеллигентно залезаю к ним в середину и спрашиваю: «Если позволите полюбопытствовать, чем вызвана буря негодования? Город не так красив, как ожидалось? Мосты узковаты, соборы с…
… показать весь текст …

«Мы умрём под Авдосом», — сказал мне на выходе смежник,
Поглядев немигающим взглядом и руку подав.
Будет солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И на плечи нам лапы положит век-волкодав.

Позывные оставшихся в поле у Царской охоты
Утекают сквозь пальцы, но память хранит имена.
Я не сплю по ночам и часто курю отчего-то,
Я пока ещё жив. Я пока ещё жив. Я пока…

Как побитые птицы — идут, ковыляют по роте
Те, с кем раньше шутил, собирал нехитрый багаж.
Я и сам, как подранок, кричу, кувыркаюсь…
… показать весь текст …

Спасибо тебе, жизнь, за всё, что я имею,
За то, что берегу, о чём просить не смею…
Спасибо за мечту, за радость и за слёзы,
Спасибо за любовь, хоть временами грозы.
Спасибо за полёт, хотя бываю сбита.
Спасибо за друзей, хоть и не раз забыта.
Души моей огонь становится всё ярче.
Я есть. Дышу. Люблю. И в этом — уже счастье!

Израильское общество окружило себя щитами, стенами, не только физическими, но и ментальными. Я просто приведу три принципа, которые позволяют нам, израильтянам, легко жить в этой жестокой реальности.
Первое. Большинство израильтян, если не все, глубоко верят, что мы избранный народ. И если мы избранный народ, мы имеем право делать все, что хотим.
Второе. В истории были и более жестокие оккупации. В истории были и более длительные оккупации. Но никогда в истории не было оккупации, в которой окку…
… показать весь текст …

Садовники Европейского сада смелые, потому что знают, что они нам не нужны. Нет у них там ничего, ни нефти, ни золота, ни газа… ни женщин красивых.

В минуту настоящего ужаса только русский язык может передать все его чувства, все оттенки. Я горжусь великой русской культурой!