Шуршала осень. Билась ночь о тротуар дождливым степом.
Они сидели молча. Врозь. Она пыталась греться пледом,
А он курил, смотрел в окно, и посмотреть в глаза не мог ей,
Когда-то женщине родной, теперь — чужой и одинокой,
К которой он пришел, как гость, пришел со стуком, без ключей, и,
как камнем бросил «не срослось»," я ухожу", «прошу прощенья»,
«так получилось, ты пойми, ведь, знаешь, сердцу не прикажешь»,
Он говорил и говорил и по душе водил, как сажей,
Как саблей по вискам рубил, как молотками по запястьям:
«Она другая»."Полюбил". «Прости, бывает. Я с ней счастлив»…
И мог назвать бы сто причин и оправдаться перед ней, но…
Вдруг воздух сделался ничьим и даже, будто, тяжелее —
Она молчала. Так молчат, когда у горла сталь щекочет —
Она смотрела, как стоят у двери маленькие дочки…