Когда мне было двадцать пять, я встречалась с юношей, которому было двадцать два. Для него я была динозавром, живым свидетелем революции семнадцатого года, «женщиной из ЖЭКа», но тогда, в двадцать пять это было настолько нелепо, что мне казалось забавным.
Когда мне было двадцать семь, я ходила в любовницах одного взрослого дяденьки, было у меня такое хобби. /Daddy issues, говорили они, и были правы/. Сидели мы с ним как-то в парке у пруда, обсуждали нашу жизнь, и он спросил, будто бы шутя, скол…