Ты выливаешь вёдра темноты
На вечером смущённые поля.
И в приступе вселенской немоты
Качаешь у кровати тополя,
Зовешь ольху по имени сестёр,
Целуешь в руки милую сирень.
И каждый раз, оглядывая двор,
Находишь, что все крепко набекрень,
И дом, и сад, и в частности творец,
Земной или небесный — кто поймёт,
Устал и обезлюдился вконец,
А люди, как на грех, наоборот.