Некоторым, прежде чем наклеивать ресницы, неплохо бы подкачать мозги…

Моя мечта, иллюзия, картинка,
мой грешный сон, нечаянная боль…
Нескоро в моём сердце льдинку
растопит новая безумная любовь.
Жестока память. Время не излечит,
а лишь накроет ледяной волной.
Безмолвие обнимет мои плечи,
затягивая в омут с головой

Иногда, тонкая связь между людьми намного надёжней проводов и радиоволн!

Жаль, что не все строго следуют инструкции по жизни, называемой «Совесть»

Вот бы в радугу… да чтоб с разбега!
В жаркий август — январского снега.
Ссору если б залить примиреньем,
память страшную черкнуть забвеньем.

Вот бы ненависть смыть… да любовью!
И всегда быть отпором злословью…
Смерть живым упросить покориться,
в тлен уйдя, вот бы вновь возродиться!

Вот бы так… Только вряд ли случится.
Не понять… не простить… не проститься…

Держать себя «в руках», когда «запал» страстей
Как в гололед, зимой, не поскользнуться.
Себе как не тверди-мол,"придержи язык" —
Слова обидные, как ни крути, сорвутся.
И станешь пленником своих же, злобных слов
Поняв однажды-унижений не прощают
В момент такой, когда совсем не ждешь
Тебе твои слова же-«возвращают».

Везет же некоторым — у них жизнь похожа на зебру: то белая полоса, то черная. А тут живешь как будто затоптанный пешеходный переход, по которому то и дело проносится асфальтоукладчик.

Не возводите любимых на трон, этим вы возвышаете любовь, но отдаляете любимых.

А бывает и так, что «из князей в грязь»…
Нет страховки на этот несчастный случай…
И билет на низший этаж получен,
И с удачей внезапно прервалась связь.

И глядят с укором псевдо-вождей
Те, кто лебезил пред тобой недавно…
Это грустно, но в чём-то, порой, забавно
Наблюдать новый образ таких «друзей».

А бывает и так, что найдёшь «в грязи»
Ты того, кто светел и чист душою,
Кто живёт всегда высотой такою,
До которой многим не дорасти.
… показать весь текст …

Сколько нервов, слёз, переживаний
Доставляет женщинам хлопот
Отраженье в зеркале, с годами,
Комплексами разочарований
Зачастую их вгоняет в дрожь.

Маскируя естество природы,
Каждый день наводят красоту,
И, отчасти, душу успокоив,
Обретая мишуру покоя,
Забывают истину одну…

Отпечаток возраста — морщины
Не испортят неги антураж.
… показать весь текст …

Выживать в разлуке —
высшее искусство…
На перроне руки
не разжать до хруста.
Бьет копытом поезд,
слово в горле — спазмом.
В тамбуре укроюсь
и — пол пачки сразу…
Питерским измятым
Утром ноют чувства…
Твое место — свято,
Твое место — пусто.

Я шут обычный при дворе царицы.
Бываю дерзок, иногда смешон.
Порой Её Величеству не спится,
И вот — в опочивальню приглашён.

Входящий робко, глянуть я не смею
На локоны распущенных волос.
Я знал Царицу…, но увидел Фею.
В моих глазах застыл немой вопрос.

—  Поди, дружок, присядь со мною рядом,
Про жизнь тебе свою я расскажу.
Ты предан и не требуешь награды,
Но я тебя по-царски награжу.
… показать весь текст …

Никто не сравнится с женщиной в красноречии, если только она говорит то, что по настоящему чувствует.

Мы — кадры времени на фотоплёнке,
И лишь порядком числятся года.
Влюбляемся всегда мы, как девчонки,
И в 20, и под 40, и. всегда !!!

Я видела осень…
Она целовалась с дождём…
В объятиях нежных друг друга они дополняли…
По парку вечернему шли беззаботно вдвоём.
Дыханием ветра листву шаловливо срывали…
Десятки прохожих бежали с зонтом от дождя,
а он улыбался любимой единственной леди,
Что золотом мир украшает, к нему приходя,
в красивых сапожках с отливом блистающей меди…

Нет на свете дороже тех, кто нас носил под Сердцем и растил… Я тебя Люблю Мама!

В юности вам сердце обжигали
Музыка и сотни лучших книг.
А теперь вам говорят: — Отстали!
И понять вам, видимо, едва ли Модерновой модности язык.

Кто эти «премудрые» гурманы,
Что стремятся всюду поучать?
Кто набил правами их карманы?
И зачем должны мы, как бараны,
Чепуху их всюду повторять?

Не зря для друга день тот прожит
и сердце пусть защемит сладко,
Когда на ваше, тихо: «Ежиииик?!»
В тумане слышится: «Лошадкааа!!»

Ахиллесова пята нередко укрыта в голове.

Старому генералу Пашкову был дан орден св. Андрея Первозванного. Все удивились: за что.
— Это за службу по морскому ведомству, — сказал Меншиков, — он десять лет не сходит с судна,