Как у нашей Машеньки
Длинные реснички.
Заплетает Машенька
Бантики в косички.
Голосок у Машеньки
Радостный и звонкий.
Все же знают: Машенька
— Славная девчонка!

Настенька, голубушка!
Выгляни в окно.
Там на небе солнышко
Вышло уж давно.
Там на небе пташечки
Малые поют.
Там на небе облачки
Синие плывут.
Там на небе радуга
Выгнулась дугой.
Настенька, голубушка!
Ты окно открой.

Надя спит в своей кроватке.
Снится Наде дивный сон,
Будто с ней играет в прятки
Африканский серый слон.
Быть слоном не слишком просто,
И не спрятаться никак.
Ведь с его огромным ростом
Отыскать его — пустяк.
Надя вновь слона находит.
Слон ничуть не огорчён
В том, что он всё время водит
— Он игрою увлечён.

Холодный март…
Дней снежных вереница
Летит, срываясь в льдистую купель.
Неделя — и совсем он растворится…
А следом — восхитительный апрель!

Последний снег ложится на ладонь
и тает вместе с месяцем последним
зимы, что льдистою тугой уздой
сковала миру белые колени.

И бледная метельная печаль
скользила по карнизу обреченно,
и в кружке остывал зелёный чай,
и тлел под абажуром вечер чёрный.

Над мраком крыш в вечерней вышине
дрожал луны затерянный осколок,
и всё летел, летел колючий снег,
в пустынный двор впечатывая холод.
… показать весь текст …

Митя есть не любит кашку:
Ну, невкусная она.
Дайте лучше Мите чашку,
Ту, в которой лимонад.
Или дайте Мите масло,
Торт, безе или бисквит…
А от вашей каши вязкой
У него живот болит.

Я радость по крупицам соберу
И на ладони принесу тебе,
Развею все тревоги на ветру
И заслоню от холодов и бед.

Теплом сердечным растоплю печаль
И осторожно слёзы осушу.
Струне любви серебряно звучать,
Перебивая суетности шум.

Лучом рассветным сквозь седую тьму
Войду в твои затихшие сады.
Из снов навстречу свету моему
Качнутся глаз лиловые цветы.

Сегодня голосую за Весну,
густым многоголосьем перезвонов,
несущую конец глухому сну
снежнодождливых сумрачных сезонов.

Сегодня голосую за Весну.
Её вердикту подчиняясь, льётся,
по крышам торжествующе блеснув,
янтарный луч пылающего солнца.

Сегодня голосую за Весну
и, надышавшись воздухом зелёным,
к её губам обветренным прильну,
чтоб снова ощутить себя влюблённым.

Весна звонит в колокола.
Диск солнца — в облачной купели…
Давай поселимся в апреле,
спалив прошедшее дотла.

Заблудимся в его глуши,
мечту вплетая в каждодневность,
и нескончаемую нежность
выплёскивая из души.

Всю боль и дрожь минувших зим,
тоскующего сердца стылость
без сожаления на милость
с тобой апрелю отдадим.
… показать весь текст …

Подари мне, весна, свою нежность…
Забери из души пустоту…
Сквозь седую промёрзшую снежность
Разбуди, как мечту, красоту…
И от тёплого вешнего света
Всколыхнутся в душе первоцветы…

Какую негу,
Какую нежность,
Когда чуть стаял
Под солнцем снег,
Нам дарит робкий
В росе подснежник,
Небесноокий
Весны побег.

***
И, кажется,
Спасенья нет от скуки…
И серая печаль
Стучит в стекло…
Но все проходит,
Лишь уткнётся в руки
Мурлычущее
Нежное
Тепло.

Заиграли полечку.
Приглашу я Олечку.
Будем с Олей танцевать,
Будем ножками стучать.
Оля вся зардеется,
Щечки раскраснеются.
В полечке закружимся,
С Олей мы подружимся.

Вслед за чёрной полосой непременно приходит белая.
Если сегодня ваша кошка разбила вашу любимую чашку,
не переживайте, завтра разобьёт нелюбимую.

У Полины есть кукла-красавица.
С ней играет Полина всегда.
Очень ей эта кукла нравится,
Не расстанется с ней никогда.
Надевает разные платьица,
Те, которые мама шьёт.
Ну, а если вдруг кукла расплачется,
Покачает Полина её.

Он будет оранжевый
или серый —
рассвет, что взъерошит нам
сны и мысли.
Природе не свойственны
полумеры,
она априори
бескомпромиссна.

А мы всё блуждаем
меж «за» и «против»,
сто раз отмеряем
и всё ж не режем.
По части отмазок
… показать весь текст …

Антрацитовый сумрак. Оранжевый глаз фонаря.
Или это луна фонарём мандариново светит.
В окровавленном небе рождается в муках заря,
Чтоб поймать этот мир в свои сине-лиловые сети.

Тихий город зрачками потухшими окон домов
Смотрит взором стеклянным на сирость пустеющих улиц.
Пробудившись от дрёмы и поздних дурманящих снов,
Утро бродит старухой, зевая, ворча и сутулясь.

И под гомон гортанный взлетающих в небо ворон,
Под шуршание шин и трамваев раскатистый грохот,
Продуваемый ветром стремительным с разных сторон,
Просыпается город движеньем в разбуженных окнах.

Спит целлофановый мир за окном
на антрацитовом теле асфальта.
Ветер, деревья подстригший под ноль,
рвёт облаков почерневшую кальку.

В лужах дрожит утомлённый неон.
В мутных кислотных дождях тротуары.
Глухо шуршащих авто легион
ночь наполняет густым перегаром.

Сонной луны одинокий софит
льёт в пустоту тусклый свет парафина.
Мир, в целлофан равнодушный зашит,
мается в липкой оскомине сплина.

Я больше не зову ни дальних и ни близких,
В бетонный полумрак лишь воздух стылый вхож.
Уносит полночь — дней расстрелянные списки,
И прошлый, как близнец, на будущий похож.

Я больше не ищу ни правд, ни вечных истин.
Что правда? Та же ложь — эпохою спустя.
Намереньем благим путь в ад поныне выстлан,
Беспомощных сожгут, предателей простят.

Я больше не пишу ни ямбом, ни хореем,
Судьбу не разложить по чёткам чёрных строк,
И время, что течёт меж пальцев все быстрее,
Не может удержать пророчеством перо.
… показать весь текст …

Так зачем же, скажите, бросать якоря,
Зацепляясь душой за уют и очаг?
Всё, конечно, не зря, без сомненья, не зря.
Отчего ж без остатка сгорает свеча?

Что-то вроде дождя — за продрогшим окном.
Бесконечная ночь — на дворе, на душе.
Расстилает луна золотое руно,
И Медведица зелье готовит в ковше.

Как застывшие сны в восковом янтаре,
Очертанья и отзвуки гаснут в ночи.
Растворяется тьма в серебре фонарей,
Света ясную суть не сумевши постичь.
… показать весь текст …