Последний снег ложится на ладонь
и тает вместе с месяцем последним
зимы, что льдистою тугой уздой
сковала миру белые колени.
И бледная метельная печаль
скользила по карнизу обреченно,
и в кружке остывал зелёный чай,
и тлел под абажуром вечер чёрный.
Над мраком крыш в вечерней вышине
дрожал луны затерянный осколок,
и всё летел, летел колючий снег,
в пустынный двор впечатывая холод.
…И вот — последний — солнцем ослеплён,
беспомощно стекает по ладони…
И потемневший долгий зимний сон,
как наважденье, в лужах марта тонет.