Жизнь не стоит на месте и мне так хочеться попасть в её ритм. А раны затянутся шрамами февраля, ароматом весны закружит мои мысли и снова вернутся дыхание, чувства, речь. И начну делать новые шаги, без твоей помощи, кстати, я никогда не забуду о ней. Я помню твои слова, «береги себя» словно просила простить, что не смогла сберечь нас.

Мне нравятся люди, которые оставляют свой след. Не шрамы.

Это те люди, которые на цыпочках входят в твою жизнь и проходят через нее молча. Жестами. негромким голосом., спокойными эмоциями. не злостью…

Мне нравятся люди, которые оставляют свой след, в этом маленьком местечке под названием сердце…

Они те, кто никогда не уйдут, потому что они заняли это место с маленьким вниманием каждого дня.

А может быть пустота — это слишком по-человечьи, слишком просто и внутренне, слишком больно. От людей остаются скупые речи в подреберье осевшие тонким слоем…
От людей остаются вещи, подарки, планы, а потом ещё песни, стихи и прочая ерунда. Ну, а если о главном — от них остаются шрамы. Шрамы разной величины остаются в нас навсегда.
От людей остаются привычки, тепло в ладонях или холод под сердцем, а реже — и то, и то. От людей остаётся эйфория или агония, и потом заменить их не может, увы, никто.
От людей остаётся щемящее чувство, горечь, фотографии, мелочи, жесты, улыбки след. Пустота — это слишком по-человечьи, тут не поспоришь. И всё тянешься пальцами к пальцам. но их там нет.

Душа любящего человека сплошь покрыта шрамами. Каждое грубое слово или дурной поступок оставляют на ней свой незаживающий след. И нужно помнить о том, что наступает момент, когда от постоянных терзаний и нанесённых обид, превратившись в один сплошной рубец, она просто перестаёт чувствовать. А вы удивляетесь, откуда такие люди «холодные» берутся…

На душе ведь раны заживают.
заживают сами, произвольно.
Только остаются в виде шрамов,
чтоб напоминать, как было больно.

Страдания оставляют рубцы на сердце, тогда оно становится шероховатым — неспособным ощущать нежные прикосновения любимых людей.

Земля с орбиты не сошла
и сердце биться не устало,
когда всем видом ты дала,
понять что от меня устала.

Разбилось сердце в один миг
и за три дня зарубцевалось.
Но шрамы грубые мои
в наследство мне теперь остались.

А.Вокнемак — 1999 г.

Всё проходит, кроме шрамов.

Бывает, человеку столько шрамов наделают, что он хочет любить, а не может. И это никак не спасает, от этого тоже больно.

Татуировка на теле восполняет дефицит мозговых извилин.

Над шрамом шутит тот, кто не был ранен.