Если женщина называет мужчину самым умным, значит она понимает, что второго такого дурака ей не найти.

Обрати внимание — плинтус. И запомни, это именно твой уровень…

Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.

С кинематографом я рассталась легко, без сожаления. Я потому перестала сниматься в кино, что там тебе вместо партнера подсовывают киноаппарат. И начинается — взгляд выше, взгляд ниже, левее, подворуйте. Особенно мне нравится «подворуйте». Сперва, я просто ушам не поверила, когда услышала. Потом мне объяснили — значит, делай вид, что смотришь на партнера, а на самом деле смотри в другое место. Изумительно! Представляю себе, если бы Станиславскому сказали: «Подворуйте, Константин Сергеевич!». Или Качалову… Хотя нет… Качалов был прост и послушен. Он был чудо. Я обожала его. Он, наверное, сделал бы, как его попросили… Но я не могу «подворовывать». Даже в голод я не могла ничего украсть: не у другого, — помилуй бог! — а просто оставленного, брошенного, забытого не могла взять. Ни книги, ни хлеба… И взгляд тоже не могу украсть… Мне нянька в детстве говорила: чужое брать нельзя, ручки отсохнут. Я всегда боялась, что у меня отсохнут ручки. Я не буду «подворовывать»!

Не хватает зла? Могу одолжить!

Я ведь помню порядочных людей… Боже какая я старая!

Сказка — это когда выходишь замуж за чудовище, а он оказывается принцем, а быль — это когда наоборот.

Болит печень, сердце, ноги, голова. Хорошо, что я не мужчина, а то бы и предстательная железа заболела.

«Я верю в бога, который есть в каждом человеке. Когда я совершаю хороший поступок, я думаю, это дело рук божьих.»

«Когда я была двадцатилетней девушкой, я постоянно думала о любви, а теперь я просто думаю»

Однажды Раневская поскользнулась на улице и упала. Навстречу ей шел какой-то незнакомый мужчина.
— Поднимите меня! — попросила Раневская. — Народные артистки на дороге не валяются.

Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться.

Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!

Если есть выбор между приятным и полезным, в большинстве случаев выигрывает приятное.

Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».

— «Я знаю графу, которую нужно было бы удалить из паспорта, по крайней мере для женщин!»

Собеседник откровенно смущен, памятуя национальность Раневской и существовавшую тогда пресловутую соответствующую графу. Но та заканчивает совсем неожиданно:

— «Дату рождения! Разве можно заглядывать туда после восемнадцати?!»

Актрисы обсуждают, как срочно похудеть к празднику.
— Ешьте фрукты, — советует Раневская.
— Какие именно, Фаина Георгиевна?
— Немытые.

Люди бывают разные, как и свечи:
одни для света и тепла… а другие — в задницу!

Я слышала о вас столько гадостей,
что сразу поняла — вы замечательный
человек.

Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.