Страсть как костёр, чьи дрова, того и пламя… чем ярче пылает, тем дольше не умрёт любовь.

Я начала строить эти «перевёртыши» ещё в школе. Впервые, когда мне предстояло сдавать алгебру, я загадала, что если я сдам экзамен, то отвечу мальчику, который зовёт на свидание ответным «да». Со своим абсолютно гуманитарным складом ума я очень не хотела сдать на «плохо», а пойти на свидание очень хотела и чтоб всё пошлО на «хорошО». Я не верю в гороскопы, гадания, и прочую инфоцыганщину, а в то, что желания имеют права сбываться с поправкой на чувство юмора Вселенной, верю. Не знаю, как построились квантовые флуктуации, но свою твёрдую «4» за экзамен я получила… и мальчик оказался очень приятным в общении. Не всегда мои «перевёртыши» бывают с приятным исходом, но я до сих пор их загадываю. Не уверена, что влияют «высшие силы», но уверена, что верно и правдиво изречение: «Если ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твоё сбылось».

Все критические замечания в ваш адрес интересны только тому, кто их произносит и в равной степени далеки от того, что думаете на этот счёт вы. Более того, обращая внимание на эти выплески, вы делаете мнение высказываемого экспертной институцией.

Закаты и рассветы это, конечно, ванильно-сладко, но самая романтика это слиться в словесном экстазе, кончив одновременно оргазмическим всплеском юмора.

Если говорить гаденькие фразы вперемешку с мяфностями, то вроде как красивенько и все довольны, но когда те же самые слова ты произносишь без добавлений «ажурностей», то люди обижаются, а ты — грубиян и хамло. Странные эти люди!

— Ты знаешь, зачем птички летают в другие места?
— Они улетают на зиму, чтобы переждать там холодные периоды и потом вернуться.
— Нет, знаешь, зачем они вообще летают?
— Нет. Не знаю. Скажи.
— Они так разносят приветы. Вот ты уезжаешь, я прихожу на балкон, взбираюсь на подоконник, и говорю «Летите скорее, долетите и скажите, как я по тебе скучаю, мама». Они прилетают к тебе, ма?
— … да… прилетают…

«Жил-был гордый чайник. Он гордился и фарфором своим, и длинным носиком, и изящной ручкою — веем-веем, и об этом говорил. А вот что крышка у него разбита и склеена — об этом он не говорил, это ведь недостаток, а кто же любит говорить о своих недостатках, на то есть другие. Весь чайный сервиз — чашки, сливочник, сахарница охотнее говорили о хилости чайника, чем о его добротной ручке и великолепном носике. Чайнику это было известно».

Мораль сей истории такова:
Жизнь имеет смысл только тогда, когда ты кому-то нужен. А счастье — тогда, когда это взаимно. Забывать себя ради других — изящная форма бытия… не каждый имеет.

«Дружба» — это дружба, «любовь» — это любовь, однако ж «дружелюбный» в некоторых интимно-текстовых сплетениях звучит как абьюз…

Судить нельзя не судить… о человеке по аватарке в ЖеМке

Придирчиво пялясь, Пётр перевернул подводку публикаций: пародии, порно-посты, притчи… «Просто пустое. Почему при подготовке произведений писатели пропускают преимущественное первостепенное — причину — почему пишу?! Потеря потерь!» Посмотрел печально, поставил прочерки «прочитал», прикрыв планшет, призадумался.

Писателю всегда следует помнить о том, что если уж он решил начать восхождение по горе тщеславия к вершине признания, то, скорее всего, стоит ожидать массы неприятностей: начиная от нехватки финансов и временных ресурсов и заканчивая отсутствием команды и единомышленников.

Время не лечит, время рубцует шрамы. Разойдутся они или быстро затянутся, зависит от того, чьи пальцы касаются раны.

Автор — это зеркало общества, коль рожа крива нЕчего пенять на зеркало.

Ожидая похвалу, причёсываем самолюбие.

Предел терпения спокойного человека способно не только сжечь порты с кораблями, но внести правки во всю навигационную систему всем причаливающим к пепелищу кораблям.

И нежность может свинцом наливаться: грузом давить на плечи, ледяными электрическими разрядами простреливать затылок, пока, наконец, не превратит сердце в камень.

Когда спариваются воображение и страх, получается мистическое произведение.

Идеи — как бабочки кружатся в воздухе. Нужно обладать ловкостью рук и быстротой мышления, чтоб они оказались в твоём сачке.

Тщеславие всегда борется с честолюбием. Творческий человек алчет оценки, вожделеет признания.

Другой вопрос, а насколько правдивой оценки мы ждём: показной рукопожатной на глазах у всех или тихой откровенной с глазу на глаз? И какая степень критики нас устроит: отделяя форму и искажая содержание? Восхищение прилюдное или обнажение тет-а-тет… каждый выбирает для себя — критику, историю, дорогу.

Обконченый гондон заново не натянешь, с кончеными людьми такая же история, как не выворачивай — а отношения останутся изгаженными.