Убить её, как некоторые ожидали, я, конечно, не мог. Я, видите ли, любил её.
© Набоков, Лолита.

«Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя, Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Ло в моих объятьях она была всегда: Лолита».
(«Лолита»)

Здравый смысл растоптал множество нежных гениев, чьи глаза восхищались слишком ранним лунным отсветом слишком медленной истины; здравый смысл пинал прелестнейшие образцы новой живописи, поскольку для его прочно стоящих конечностей синее дерево — признак психопатии; по наущению здравого смысла уродливое, но могучее государство крушило привлекательных, но хрупких соседей, как только история предоставляла шанс, которым грех не воспользоваться.

Здравый смысл в принципе аморален, поскольку естественная мораль так же иррациональна, как и возникшие на заре человечества магические ритуалы. В худшем своём варианте здравый смысл общедоступен, и потому он спускает по дешёвке всё, чего ни коснётся. Здравый смысл прям, а во всех важнейших ценностях и озарениях есть прекрасная округлённость — например, Вселенная или глаза впервые попавшего в цирк ребёнка.

В моих гигиенических сношениях с женщинами я был практичен, насмешлив и быстр.

К нам в городок приехал в гости бродячий цирк на семь ночей.
Блистали трубы на помосте, надулись щеки трубачей.

На площадь, убранную странно, мы все глядели -- синий мрак,
собор святого Иоанна и сотня пестрая зевак.

Дыханье трубы затаили, и над бесшумною толпой
вдруг тишину переступили куранты звонкою стопой.

И в вышине, перед старинным собором, на тугой канат,
шестом покачивая длинным, шагнул, сияя, акробат.

Курантов звон, пока он длился, пока в нем пребывал Господь,
как будто в свет преобразился и в вышине облекся в плоть.
… показать весь текст …

Когда он опять посмотрел на Алферова, тот уже крепко спал, навзничь раскинувшись и странно выбросив одну руку.

Так в русских деревнях спят шатуны пьяные. Весь день сонно сверкал зной, проплывали высокие возы, осыпая проселочную дорогу сухими травинками,-- а бродяга буйствовал, приставал к гулявшим дачницам, бил в гулкую грудь, называя себя сынком генеральским, и наконец, шлепнув картузом оземь, ложился поперек дороги, да так и лежал, пока мужик не слезет с воза. Мужик оттаскивал его в сторонку и ехал дальше; и шатун, откинув бледное лицо, лежал, как мертвец, на краю канавы,-- и зеленые громады возов, колыхаясь и благоухая, плыли селом, сквозь пятнистые тени млеющих лип.