«Руccкий нaрод зa cвою иcторию отобрaл, cохрaнил, возвёл в cтепень увaжения тaкие человечеcкие кaчеcтвa, которые не подлежaт переcмотру: чеcтноcть, трудолюбие, cовеcтливоcть, доброту.
Мы из вcех иcторичеcких кaтacтроф вынеcли и cохрaнили в чиcтоте великий руccкий язык, он передaн нaм нaшими дедaми и отцaми.
Уверуй, что вcё было не зря: нaши пеcни, нaши cкaзки, нaши неимоверной тяжеcти победы, нaши cтрaдaния, — не отдaвaй вcего этого зa понюх тaбaку…
Мы умели жить. Помни это. Будь человеком!»

-Как вы лично относитесь к проблеме шаманизма в отдельных районах Севера?
Кандидаты засмеялись. Глеб Капустин тоже улыбнулся. И терпеливо ждал, когда кандидаты отсмеются.
— Нет, можно, конечно, сделать вид, что такой проблемы нету. Я с удовольствием тоже посмеюсь вместе с вами… — Глеб опять великодушно улыбнулся. Особо улыбнулся жене кандидата, тоже кандидату, кандидатке, так сказать. — Но от этого проблема как таковая не перестанет существовать. Верно?
— Вы серьезно все это? — спросила Валя.
— …
… показать весь текст …

Ложь, ложь, ложь… Ложь — во спасение, ложь — во искупление вины, ложь — достижение цели, ложь — карьера, благополучие, ордена, квартира… Ложь! Вся Россия покрылась ложью как коростой.

Вот тут, у этого тополя, будешь впервые в жизни ждать девчонку… Натопчешься, накуришься. И тополь не тополь, и кусты эти ни к чему, и красота эта закатная — дьявол бы с ней. Не идет! Ничего, придет. Не она, так где-нибудь, когда-нибудь — другая. Придет. Ты этот тополь-то: того: запомни. Пройдет лет тридцать, приедешь откуда-нибудь — из далекого далека — и этот тополек поцелуешь. Оглянешься — никого — и поцелуешь. Вот тот проклятый вечер-то, когда заря-то полыхала, когда она не пришла-то — вот он…
… показать весь текст …

В дурачке, который ходит у нас по улице, больше времени — эпохи, чем в каком-нибудь министре.

Грамматические ошибки при красивом почерке — как вши в нейлоновой рубашке

Культурный человек… Это тот, кто в состоянии сострадать. Это горький, мучительный талант

Правда всегда немногословна. Ложь — да.

Самые наблюдательные люди — дети. Потом — художники.

Человек, который дарит, хочет испытать радость. Нельзя ни в коем случае отнимать у него эту радость.

Нам бы про душу не забыть, нам бы чуть добрее быть, нам бы, с нашими скоростями, не забыть, что люди мы.

Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание- не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком.

«Ни ума, ни правды, ни силы настоящей, ни одной живой идеи. Да при помощи чего же они правят нами? Остаётся одно объяснение — при помощи нашей собственной глупости.»

Истинно великих людей определяет, кроме всего прочего, ещё и то, что они терпят рядом с собой инакомыслящих.

Люди, милые люди, здравствуйте!

Всю жизнь свою рассматриваю как бой в три раунда: молодость, зрелость, старость. Два из этих раундов надо выиграть. Один я уже проиграл.

Не поворачивайся к людям спиной — укусят.

Ничего, болезнь не так уж и страшит: какое-то время можно будет ещё идти на карачках.

Вот она, любовь…: черпанёт иной человек целую бадейку, глотнёт пару раз, а остальное — в грязь выливает.

(рассказ)
В пятнадцать лет я писал свое первое любовное письмо. Невероятное письмо. Голова у меня шла кругом, в жар кидало, когда писал, но — писал.
Как я влюбился.
Она была приезжая — это поразило мое воображение. Все сразу полюбилось мне в этой девочке: глаза, косы, походка… Нравилось, что она тихая, что учится в школе (я там уже не учился), что она — комсомолка. А когда у них там, в школе, один парень пытался из-за нее отравиться (потом говорили, только попугал), я совсем голову потерял…
… показать весь текст …

— Главная сила на земле — разум и труд. Здесь не должно смущать, что это слишком уж просто: за этой простотой люди за тридевять земель ходят, её добывают всей жизнью. Это не просто, просто как раз не понять этого. За тобой право подумать, что разумному и трудолюбивому не всегда хорошо в жизни, ты мог это заметить, но за мной право утверждать, что — всё ценное, прекрасное на земле создал умный, талантливый, трудолюбивый человек. Никогда ещё в истории человеческой ни один паразит не сделал ничего стоящего.

Ни ума, ни правды, ни силы настоящей, ни одной живой идеи. Да при помощи чего же они правят нами? Остается одно объяснение — при помощи нашей собственной глупости. Вот по ней-то надо бить и бить нашему искусству.

— Тут какой-то Гегель получается…
— Ну при чём тут Гегель? Я же вас не оскорбляю.

И тут меня стукнула идея. Как только я выпиваю лишнего, меня начинают стукать разные идеи. Иной раз с похмелья все тело болит.

Стариковское дело -- спокойно думать о смерти. И тогда-то и открывается человеку вся сокрытая, изумительная, вечная красота Жизни. Кто-то хочет, чтобы человек напоследок с болью насытился ею. И ушел.
И уходят. И тихим медленным звоном, как звенят теплые удила усталых коней, отдают шаги уходящих. Хорошо, мучительно хорошо было жить. Не уходил бы!

Не скажешь, чтобы в голосе ее слышалась грусть и скорбь, но была в ее голосе, глубоко спокойном, — усталость. Как будто накричался человек на том берегу реки, долго звал, потом сказал себе тихо, без боли: «Не слышат».