Когда ничего не имеешь, тогда ничего и не жалко

В крайности всегда есть доля безобразия.

Истина никогда не может быть окончательной: за освоением первой следуют поиски второй, а потом третьей. Истина — это постоянный процесс
уничтожения старого и возрождения нового.

«У меня образование-выше самого высшего! Иначе говоря, я самоучка.

Роман — это дом с открытыми дверями и окнами. Каждый может устраиваться в нем как ему удобнее.

Достичь же вершин пирамид фараонских могут лишь орлы или гады ползучие.

1) Бравый Круз никогда не терял хладнокровия.
— Мы уже горим, — невозмутимо доложил он.
— Но еще не тонем, — отвечал Спиридов…

2) Жалкие мухи, прилипшие к потолку корабельной каюты, не могут верно оценивать критические размахи корабельной качки!

3) Где лучше всего спрятать отживший лист? Оставьте его в лесу, и там его никто никогда не найдет…
_________________
— Ведь ты возложил венок на покойника и после чокнулся с ним как ни в чем не бывало.
— К чему вам припомнился этот случай?
— Ты умеешь не теряться при любых обстоятельствах.
— Умею. Так за что мы выпьем?
Артист и писатель, он заплакал, целуя меня:
— Милый штабс-капитан! За обстоятельства…

Навеяно цитатой #416 327
«…Внутри России было неспокойно… Она (Екатерина Вторая) спросила:
— Хлеб на базарах дорог, а его за границу вывозят ли?
— Корабли иноземные плывут за хлебушком непрестанно.
— Basta! — сказала Екатерина. — Пока цены на хлеб внутри государства не собьем, ни единого кулечка муки Европа проклятая от нас не увидит… Такова воля моя!»

Еще одно примечание, на мой взгляд — существенное.
То, что Довнар больше всего на свете обожал сам себя, Ольга Палем уже знала. Даже по ночам, если ему становилось холодно, он безжалостно перетягивал одеяло на себя, оставляя ее открытой. Во время обеда с общего блюда он без зазрения совести выбирал для себя куски побольше и повкуснее. Между тем (я в этом уверен) настоящий мужчина самый лучший кусок отдаст женщине, а себе оставит лишь то, что женщина не доест… Не так, а иначе поступают одни только х, а м ы ! Но, влюбленная, она всего этого еще не замечала.

Дело надо делать, а не оглядываться на завистников.

Я долго мыкался среди номеров, где по коридорам слонялись непризнанные гении и спившиеся трагики, просто неудачники и писательская мелюзга, не способная отличить гранок от верстки. Наконец франтоватая ведьма, украшенная под глазом дивным перламутровым синяком, с сатанинским хохотом указала мне нужную дверь. Кажется, я попал — куда надо! На убогой койке лежал покойник в рваных носках, лицо его было закрыто платком, по которому ползали черные отвратные мухи.
В этом же номере сидел за столом непоме…
… показать весь текст …

Я этого никогда не видел, но мне об этом рассказывали… Над океаном вдруг растет большой «гриб», верхушка которого почти касается туч. Это значит, что далеко за горизонтом торпедирован транспорт. груженный взрывчаткой. Его разнесло буквально в атомы, но сила взрыва и гром его неслышно растворились под куполом неба. Проходит минута, вторая… вода вдруг на много миль покрывается неприятной рябью, и слышится тихий шелест, будто ты попал в парк, где опадают осенние листья. В этом шелесте невольно чудится шепот — ощущение такое, будто погибшие за горизонтом торопятся что-то договорить живым — свое последнее, очень важное. Так гибнут люди, везущие взрывчатку. И дьявол побери эту взрывчатку! — ведь даже взрыва не слыхать — только тихий шелест, только нежный шепот, только рябь на воде, тревожная и пугающая…

Каждая минута жизни ранит, последняя — убивает.

Время неподвижно — это движемся мы, наивно думая, что летит время.

Дом сначала строят, потом — красят.

Начинался морозный день 17 декабря 1837 года. С утра в Зимнем дворце было шумно и тесно от сборища молодых и здоровых рекрутов, из которых выбирали самых здоровущих для служения в гвардии. Дежурный флигель-адъютант Иван Лужин выслушал старого камердинера, который сообщил, что вся прислуга дворца давно ощущает запах дыма:

— То ли опять сажа в дымоходах горит, то ли…

Лужин велел дворцовым пожарным осмотреться в печах, а на крышу дворца послал трубочистов, чтобы своими чугунными шарами с «ёжиками…
… показать весь текст …

Ликуй сердцем, сын мой, но не будь алчущим к успеху скорейшему. Эпикур вещал: «Смертный, скользи по жизни, но не напирай на неё». А у нас на Руси святой иное слышится всюду: «Навались, робяты! Чичас стенку лбами проломим, а потом в кабак отправимся и станем великой пролом праздновать».

Люди, поганящие могилы предков, забывают о том, что от смерти никто не уйдет. Как говорится, «все там будем», и хулигану, рисующему похабщину на памятнике, стоит прежде подумать, что его, сукина сына, впереди тоже ожидает могила. Пусть не памятный обелиск из мрамора, но все-таки могила…

Изо всех способов народной медицины, чтобы избавиться от перхоти в голове, самый удачный пока придуман только один — это гильотина.

Когда ничего не ясно, тогда неясности приобретают особую пикантность.