дело в том, что у каждого из нас есть странности, причем странности эти, под какой бы личиной мы их ни прятали, куда более многочисленны, нежели мы хотели бы признать перед другими и даже перед собою.

— Странная Вы все-таки женщина, Николь.
— Ну что Вы! — поспешно возразила она. — Самая обыкновенная. Верней, во мне сидит с десяток самых обыкновенных женщин, только все они разные…

«Ночь нежна».

Отношения не могут стоять на месте, они должны двигаться, если не вперед, так назад.

Многие люди склонны преувеличивать отношение к себе других — почему-то им кажется, что они у каждого вызывают сложную гамму симпатий и антипатий.

Жизнестойкость — это не просто умение терпеть, это способность всё начинать с самого начала.

В жизни каждого из нас бывает пора, когда всё удаётся, когда сам себе кажешься героем.

Терпеть не могу английскую манеру оглушительным шепотом говорить о людях гадости.

Если дружба, которая была дружбой не только на словах, рвётся в один час, то, как правило, она рвётся с мясом.

Признак первосортных мозгов — это умение держать в голове две взаимоисключающие мысли одновременно, не теряя при этом способности мыслить.

Его ум устал — устал ни от чего и от всего, от тяжести этого мира, которую, не спросясь, взвалили ему на плечи.

Это была одна из тех редких улыбок с вечной уверенностью в себе, которые вы можете встретить четыре или пять раз в жизни.

Жизнь — чертова неразбериха… Футбол, в котором все игроки «вне игры», а судьи нет, и каждый кричит, что судья был бы на его стороне.

Это большое преимущество — быть трезвой, когда все кругом пьяны. Не наговоришь лишнего, а главное, если вздумается что-нибудь себе позволить, сумеешь выбрать время, когда никто уже ничего не замечает или всем наплевать.

Чутье к основным нравственным ценностям отпущено природой не всем в одинаковой мере.

Никому не дано проникнуть во все закоулки чужой души.

Процесс сближения выглядит примерно так. Сначала каждый рисует себя в лучшем свете, стремясь явить миру законченную яркую картину, приправленную легким блефом, умеренной ложью и юмором. Потом, когда возникает нужда в детализации, рисуется второй портрет, за ним — третий… пока все лучшие линии не исчезают, и наружу не показывается то, что тщательнее всего скрывалось; детали картин, смешавшись, выдают нас с головой, и сколько ни правь окончательный образ, цена ему — грош. И остается только надеяться, что хоть кто-то примет за правду ту жалкую и бессмысленную подделку под самих себя, которую мы преподносим.

А в голове одна мысль: «Живешь только раз, только раз…»

нет больших достоинств, чем мужество, честность, учтивость и природное влечение к добру.

Он повесил трубку. Так вот оно, мгновение, предвкушением которого двенадцать долгих месяцев была заполнена каждая его свободная минута. Он представлял себе, как застанет ее замужем, или помолвленной, или любящей другого, — не представлял одного: что его возвращение будет ей безразлично.

Я одновременно находился внутри и снаружи, очарованный и в то же время повергнутый в ужас бесконечным разнообразием проявлений бытия.