Я чувствую, что сам я сторонюсь любви. Не знаю почему, но где-то в подсознании. Сидит, свербит, кричит: опомнись, и глаза протри. Не хватит сил поднять любовь, лишь больно сделаешь любимому созданию. Остановись, уйди, забудь; она поймет, простит. — Ее года лишь только начинают путь. Она найдет свою любовь, что охранит. В душе борьба и мое сердце плачет. За отблески надежды цепляется моя любовь. Я закрываюся в ночи, и вопрошаю бога. В ожидании, — что скажет. Услышать крик души, иль сердца плач и …
… показать весь текст …

Наверно, все-таки не зря. Бог ограничил человека- его суть. Ведь мы есть до сих пор наивное дитя. И все, что мы пока творим: Он видит- это просто жуть. Мы созидаем что-то и крушим. Что мать-природа нам дает- не ценим. В своих возможностях- полнейший скептицизм. И губим; и себя, и все вокруг, что так бесценно. Но есть ведь люди, постигающие суть. И тело, разум совершенствуют: мы им дивимся. А сами что? Столкнувшись с чудом- мы думаем, что это муть. Так не бывает, и от этого бежать стремимся. Но ч…
… показать весь текст …

А я хочу закрыть глаза .и нету сил.
Лишь веки закрываю: там ОНА.
И сны которые Морфей мне приносил.
Там видел лишь ЕЕ КРАСИВЫЕ ГЛАЗА.

Едва ночь опускает покрова. В полет уходят души, в даль летят. Им звезды песнь поют о красочных мирах. А души половинки ищут в небесах, кружат. По окнам городов, где есть огни. По рекам, берегам и по морям. И возвращаются в рассвет в тела они. И в снах рассказывают нам. И так все ночи, словно светлячки. Через окошки улетают души. Метаются за счастием по ночи. Кто-то находит, кого-то зависть душит.

Ну как же принципы морали вбили нам. Законом ограничили любви порыв. Тот кто придумал это, наверное в том испытал свой срам. И под нее законы протолкнул всем рты заткнув. Закон морали, возрастного ценза. Прекрасно понимаю, что самым тем несут. И вот уж разница на пол-плаценты. Извольте, получить: придут и загребут. И как быть нам простолюдинам. Коль полюбил лишь на заре. И на исходе дней. Что тоже в этом мы повинны? Так Вы придите-сердце выньте поскорей. А если разница ну два -одно десятелие. Всего лишь, но горит любовь. Нам что теперь: спрятаться укрыться? Чтоб то*лками не портили нам кровь. Мне кажется: коль чувства си*льны и без нее никак. То пусть любовь сияет в союзе том. И ни к чему травить, и пальцем тыкать -не культурно так. Два сердца вместе, и ведь горят огнем. Я не о том, и педофилов ненавижу. Я просто, когда разница в любви. И видел со стороны и вот я по себе все вижу. И слышу все слова о невозможности.

*Я подарю тебе Звезду*, — и вот уже сердечко не в покое. И на закате первый поцелуй, и эведными ночами двое. И сладкой ложью к алтарю и в кольцах два перста. Союз двоих, и вот казалось бы судьба одна. Радость любви и счастья океан. Горят сердца, в ночах дурман. А вскоре быт, рутина. ссор мелких череда. Немой вопрос сквозь слезы: *А где звезда * .Я подарю тебе звезду*, — ложь сладкая и обещания. И жаль красивую мечту, что дарим мы в пустых вещаниях.

Был сумречный вечер и я шел домой. Воздух нагрет от асфальта. Словно в пустыне пускал миражи. Они так реальны без фальша. И в них я увидел где-то в горах. Божье знамение случилось. Крест вдруг возник высоко в облаках. И алые тучи сгустились. И шепот небес призывал в храм идти. И свечи во имя поставить. Молитвы прочесть дабы снять все с души. И подать на паперть оставить. Я думал видение то, или мираж. Но ночью во сне храм приснился. Увидел себя у иконы, в руках. Молебник и он весь светился. Наверное надо все же храм посетить. Грехов на душе -не озвучить И Бога прощать дабы Он мог простить. Все снять на душе, чтоб не мучить.

Любовь мы часто обижаем. Но почему? Зачем? По капле, по чуть-чуть ее теряем. Она уйдет и ведь останемся нисчем. И сердца слезы и ночами боль, боль. Ну почему не ценим мы ее, и сами мы на рану сыпем соль, соль. Любовь мы часто понукаем. Для чего? За что? Она ведь Богом нам дана. И это чувство так божественно. А мы ее кидаем, обижаем и в склоках рвем. НЕ благодарны мы. ЛЮБОВЬ есть чувство, и оно опеределение судьбы.

Как было сказано самим: любите, возлюбите и живите. И что же делаем мы? Пороками мы выстилаем путь. И каяться бежим:*Ах Боже, согрешил-меня простите*. И глаз косим как бы по новой в грехопадении утонуть. Ах* люди-люди, ищущие плоти. В грехах по уши и пирами жизнь ведем. И души очерствели и сердца в пороке. И если больно рядышком кому- скорей уйдем. Не верим боле в доброту. Не верим. Все чаще на нее ответом зло. При этом все в крестах, как будто в Бога верят. По сути же размер креста определяет соц.житье. Как жаль пол-века и летов десятки. Нас отлучили, отняли благодать. И вот теперь грешим мы без оглядки. Мол все равно простит ведь мы ему под стать. Отнюдь ;он создавал подобие. И разум наш настроил на добро. А мы живем, любовь чуть что кидаем на распятие. И сеем за собою лишь только зло.

Ну почему же так случается порой. Стихи мы пишем, в любовь уходим с головой. Ночами в звездах под окном торчим. И ждем свидания с букетом и дрожим. И опоздания любимой ерунда, игра. Ведь ожидая мы находим где ее звезда. Чтоб если вдруг попросит, то достать ее. Пообещаем мы конечно, ведь это для нее. Ну как понять нам эту страсть порой. Когда сгорает сердце да с душой. Когда весь мир готовы мы отдать. К ее ногам. И по ночам мечтать. И в грезах видеть лишь ее глаза. Ну как понять вот эту страсть мир-это есть она. Ну почему же так случается порой. Все это забываем через год-другой. И вот уже глаза нас не пленят. И стан не манит зачем-то, отговорок ряд. И вот уже обиды, слез река. Ну почему же мы с любовью так, как в подкидного дурака.

Как все-таки нас жизнь всех изменила. Закрылись, стали злей, черствей. Кто рядом был, его удача позабыла. Мы сторонимся, от него бежим скорей. Кто ниже нас по рангу уж не замечаем. Просящему откажем, обидой наградив. И за железными дверями уж никого не привечаем. Закрытые сердца и в душах негатив. К родителям мы про внимание забыли. Друзей все реже видим мы. И по соседству кто совсем не знаем. Разрозненный народ, огромнейшей страны. Как быстро все хорошее в небытие умчалось. Соседство, дружба, помощи плечо. Нам только лишь существование осталось. И кости мыть другим за то, за се.

Как все-таки судьба различна. У нас людей в бегущей жизни. Коль денег много, то прилична. Коль их нехватка, все безразлично. Судьба страны, судьба соседа. Все это где-то там, не тут. Главней всего чтоб не мешали. Ведь власти лишь власть и имут. В решение вопросов лишь лукавство. А обращения теряются в лета. Дождутся власти для себя напасти. Народ наш вспомнит, повторит дни октября. Что стало со страной? На самотек проблемы. Пустила власть и вся страна в разброд. И вот уж клановый подход. в решениях- дилемма. Как все вернуть, в круги своя, когда в неверии народ.

Я так хочу однажды кисти взять. Чтобы портрет любимой написать. Ведь я учился, и умею, почему? Я от прекрасного отрекся:-не пойму. Я все свое умение отодвинул, позабыл. И начал все профессии хватать, Как будто кто-то гнал меня, а может быть посыл. То было, что потом мне было что сказать. В своих сюжетах, маслом на холсте. В своих писаниях, что рубаи зову. Наверно так, гадать не буду, не к чему. Откроется надеюсь скоро это мне. Я вот уже этюдник смастерил. Но не такой, каким торгуют в лавках. В нем все под руку, легкий: применил акрил. А вскоре встанет у меня мольберт, его я делаю с вьетнамской травки. Бамбук трава ведь, только крепко волокно. И эстетично, и красиво. Фантазии рождает коль в руках оно. От мебели до мелочи, и все творение игриво. Я напишу портрет любимой, напишу. Вот только с духом соберусь, и прикуплю наборы красок. И даже есть концепция, в каком цвету. И взор каков ее, небесных глазок.

Как интересно, и все же непонятно. Мы видим сны, а по утру не помним что да как. И в них сюжеты в основном невнятны. Бывает правда запоминаем, но пустяк. Бывает видим радости и страсти. Бывает ворох странностей, иль страх. Случается, что видим разные напасти. И в яви ждем, хотя то было в снах. А я вот думаю зачем нам сны ночами. Ведь это как кино, в них проку нет. Наверно чтоб отвлечь, а между тем с богами. Общается наш разум, получая Бога-свет. Зачем нам сны? Чтоб не боялись мрака? Чтобы сказать, что временно та мгла. Что со времен создания зодиака. Решили Боги, что жизнь намного дольше коль спят наши тела.

Солнце в закате, рябь на воде. Пристань народом полна. Белый как лебедь из-за косы. Барк, ветерок в паруса. С дальних походов, где в разных погодах. Он шел не боясь ничего. К родным берегам, по теплым волнам. Пришел он: встречайте его. Он год кругосветил, и многое встретил. Расскажет, став на якоря. Как много увидел красивого в свете. Встречала его как земля. Барк белоснежный, под клекоты чаек. Кинул швартовы в порту. Играли оркестры *встречу славянки*. В июле, в этом году.

Кристаллы песочные, мертвые земли. Тучи кислотные, мы даже не внемлем. Своими деяниями губим живое. Не понимая -вернется нам втрое. К солнцу травинка в бетоне сквозь трещину. А мы каблуком давим, не обойдем. Ясень у дома, в дровянную полещину. Свет заслонял, теперь печка с огнем. Грязные воды морями стекают. В реки, что жизни минуты дают. Что же мы люди не понимаем. Природа нам мама, в которой уют. Погибнет живое, мы в сгинем с планеты. Наверное разум всевышний учел. Если не выйдет проэкт*ЧЕЛОВЕКИ*. Заселит другим, наподобие пчел. Семейность, защита, природы хранение. Потомство свое от врагов берегут. С природою полное соединение. Не портят, не травят и в мире живут.

Дождь, летний дождь: грома раскаты. Люди попрятались под крыш разных скаты. Лужи морями горячим асфальтом. Все в пузырьках потекли. Кто под зонтами, кто с грудью открытой. Скачет по лужам с радостью* неприкрытой. И теплые капли дождя вниз несутся. Напомнило юнные дни. Все же как это: нынешне лето. Напоминает года. Далекую юнность, счастливую глупость. И радужность на небесах. И так захотелось на миг, на мнгновение. К тем летним дождям, к глупостям. И чтоб непременно с утра, в воскресение. К затерянным школьным друзьям.

Наверное мои душа и тело в разных ипостасях. Душа моя уходит, и часто дверью хлопает, а я молчу. Сосуд же в преклонении у иконостаса. В свечах, в слезах молит судьбу. Она стремиться в даль, где на закате ангел. Приходит, песнь поет свою, А телеса как будто бы лежат под камнем. И воздуха вдохнув в последний раз уходят в тьму. И так всегда, где ночи, суета дневная. Душа моя летает, бросив телеса. Она одна все знает понимает, и держит под замком меня. Все обещает что вот-вот и будет счастье. И телеса мои в надежде ждут. И вот душа моя в полет, а телесам ненастье. Ночами в щели в дом потоком прут. Но страха уже нет, и тени отступили. И даже звездочка знакомая подмигивает мне. Я все же верю что душа моя любовь мою найдет, и я открою двери. И в них любимая моя войдет, и не во сне.

Казалось бы: вот строим сети. И ждем что вот уже в них попадет. Она ж смеясь, обходит эти плети. И с полным взглядом иронии нас ждет. И мы как молодь, хоть и в возрасте, глаз опускаем. И все слова, что приготовили, забыли напрочь. И все своей мечте мы разрешаем. И днем, и вечером, и даже за полночь Что не попросит, мы готовы. И что не спросит вдруг: любимая — уже вот-вот. Наверное мы в тот момент так бестолковы. И каждый пальцем ткнет- вот идиот. Но что поделать, раз устроено так в жизни. Нас половинкой овязать ОН порешил. И дал Любовь, но мы вольготны с нею. И вот по жизни мы, любовью прикрываемся, грешим…

Как верно то, что осень поздняя красива. В том спору нет, но холодна краса. Как ваза хрусталя: играет светом по узорам дивно. И веет хладом и нисколечки тепла. А вообщем-то что Осень? Земные покрова себя к зиме готовят. А что красиво — антураж такой. Чтоб нам зимой не так ущербно было. Чтоб на душе людской присутствовал покой. о было.