Ребенок — это как брошь — всегда должен быть при матери.

«У меня „под ложечкой“ есть болевая точка. В детстве мне довелось увидеть у колодца упавшую без чувств женщину, получившую похоронку с фронта. Я все понимала, я сочувствовала ей до глубины души, потому что родилась актрисой.
У меня национальные струны тугие оттого, что мне судьбой было предназначено срастись с горем окружающих меня женщин, срастись с их характерами, умением работать до десятого пота, веселиться, песню завести такую, что проберет всех до слез. Так и получилось, что мое богатство было в окружающем меня вечном жизненном сюжете.
Помню, мы были в экспедиции на съемках в глухой деревне. Померла старуха… Несут гроб, за ним группа людей идет.
— Сколько лет ей было? — спросила я.
— Шла до упаду! — не поднимая головы, ответила одна из провожающих свою подружку в последний путь.
Истинная характеристика наших женщин — „шла до упаду“. И я, если ничто не помешает, буду идти до упаду.»

Как мне надоело слышать, что я сильная. Да мягкая я, как воск, только надежной мужской руки не встретилось…

Если бы мне предложили роль Аксиньи в «Тихом Доне», то от неё и мокрого места не осталось бы.

У нас в станице так говорили: «Будешь падать — держись за землю». Я и держалась.