Если тебе случится рассердится на кого бы то ни было, рассердись в то же время на самого себя, хотя бы за то, что сумел рассердиться на другого.

Ведь у нас в Киеве все бабы, которые сидят на базаре, — все ведьмы…

Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними: иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят.

«— Тут стал он заглядывать и под стол, и на стол, шарил везде и наконец закричал: — Мавра! а Мавра!
На зов явилась женщина с тарелкой в руках, на которой лежал сухарь, уже знакомый читателю. И между ними произошел такой разговор:
— Куда ты дела, разбойница, бумагу?
— Ей-Богу, барин, не видывала, опричь небольшого лоскутка, которым изволили прикрыть рюмку.
— А вот я по глазам вижу, что подтибрила.
— Да на что ж бы я подтибрила? Ведь мне проку с ней никакого; я грамоте не знаю.
— Врешь, ты снесла…
… показать весь текст …

Когда человек влюбится, то он все равно что подошва, которую, коли размочишь
в воде, возьми согни — она и согнется.

Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины.

Вот уж нечестно с твоей стороны: слово дал, да и на попятный двор.

«Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся ещё необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебренном свете: и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя. Тихи и покойны эти пруды: холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов. Девственные чащи черемух и черешен пугливо протянули свои корни в ключевой холод и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, когда прекрасный ветреник — ночной ветер, подкравшись мгновенно целует их. Весь ландшафт спит. А вверху все дышит, все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Божественная ночь! Очаровательная ночь!»

«Вечера на хуторе близ Диканьки»

Все, что ни было под начальством его, сделалось страшными гонителями неправды;во всех делах они преследовали ее, как рыбак острогой преследует какую-нибудь мясистую белугу, и преследовали ее с таким успехом, что в скором времени у каждого очутилось по нескольку тысяч капиталу.

А который будет недоволен, то ему после дам такого неудовольствия!

Быстро все превращается в человеке; не успеешь оглянуться, как уже вырос внутри страшный червь, самовластно обративший к себе все жизненные соки. И не раз не только широкая страсть, но ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому разрасталась в рожденном на лучшие подвиги, заставляла его позабывать великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое. Бесчисленны, как морские пески, человеческие страсти, и все не похожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, вначале покорны человеку и потом уже становятся страшными властелинами его.

— Возьмите Ивана Ивановича за руки да выведите его за двери!- Как! Дворянина? -закричал с чувством достоинства и негодования Иван Иванович. — Осмельтесь только! подступите! Я вас уничтожу с глупым вашим паном! Ворон не найдёт места вашего!

Полюби нас чёрненькими, а беленькими нас всякий полюбит.

…Он говорит, что в детстве его мамка ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.

Что вы буркалики пялите?

У девушек сидит чёрт, подстрекающий их к любопытству.

Потом мысли его перенеслись незаметно к другим предметам и, наконец, занеслись Бог знает куда. Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах.

Отыскался след Тарасов. Сто двадцать тысяч козацкого войска показалось
на границах Украйны. Это уже не была какая-нибудь малая часть или отряд,
выступивший на добычу или на угон за татарами. Нет, поднялась вся нация, ибо
переполнилось терпение народа, — поднялась отмстить за посмеянье прав своих,
за позорное унижение своих нравов, за оскорбление веры предков и святого
обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетенье, за унию, за позорное владычество жидовства на …
… показать весь текст …

Женщине, сами знаете, легче поцеловаться с чортом, не во гнев будь сказано, нежели назвать кого красавицею.

В России есть две беды: дороги и дураки.