Посреди небесных тел
Лик луны туманный,
Как он кругл и как он бел,
Точно блин с сметаной.
Кажду ночь она в лучах
Путь проходит млечный.
Видно, там на небесах
Масленица вечно!

Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот, наконец, докатился до Черного моря,
У Черного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская;
На ветвях зеленых качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы,
И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в о…
… показать весь текст …

Спасибо вам за то, что не любили.
За нелюбовь нельзя корить.
Спасибо, что на мир глаза открыли,
За то, что я продолжил дальше жить.
Спасибо, что не станем мы друзьями…
Ведь слишком много связывало нас.
Спасибо, что не вместе мы ночами,
За то, что я один сейчас.
Благодарю за дерзкие упрёки,
За ваш непримиримый нрав,
За то, что стал для вас далёким,
Любовь свою жестоко обуздав.
Благодарю за то, что не прочтёте
Вы этих строк нигде и никогда.
… показать весь текст …

-Скажи мне, — наконец прошептала она, — тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий… — Ее голос задрожал, она склонилась ко мне и опустила голову на грудь мою.
«Может быть, — подумал я, — ты оттого-то именно меня и любила: радости забываются, а печали никогда…»

Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщине
Старого утеса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.

Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней. Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
… показать весь текст …

1) Мне, однако, приятно, что я могу плакать!
Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок.

2) Я остановил себя (…), имея правило: ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо.

3) В первой молодости я был мечтателем; я любил ласкать попеременно то мрачные, то радостные образы, которые рисовало мне мое беспокойное и жадное воображение. Но что от этого мне досталось? (…) Я вступил в эту жизнь, п…
… показать весь текст …

Человек — карета; ум — кучер; деньги и знакомства — лошади;
чем более лошадей, тем скорее и быстрее карета скачет в гору.

ЗАДУМАЙТЕСЬ!

Кто стучится в дверь вашего сознания? Зачем приходят воспоминания? Кому-то не хватает собственной энергии? А вы — ее источник, донор?
Зачем вам звонит этот человек? Какие хорошие новости он вам сообщил? — Нет хороших новостей? Только проблемы, неприятности, негативные переживания и его производные? Тогда зачем звонить вам? Получить у вас поддержку? — В смысле чтобы вы отдали ему свою энергию, отдали свое здоровье, счастье, любовь? Вы же чувствуете, что это общение истощает вас — вы нисколько не помогаете, а лишь просто отдаете свои жизненные силы!

Пустое сердце бьется ровно.

Все для нас в мире тайна, и тот, кто думает отгадать чужое сердце или знать все подробности жизни своего лучшего друга, горько ошибается. Во всяком сердце, во всякой жизни пробежало чувство, промелькнуло событие, которых никто никому не откроет, а они-то самые важные и есть, они-то обыкновенно дают тайное направление чувствам и поступкам.

(Из Шиллера)

Делись со мною тем, что знаешь;
И благодарен буду я.
Но ты мне душу предлагаешь:
На кой мне чорт душа твоя…

Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.

Мы снова встретились с тобой,…
Но как мы оба изменились…
Года унылой чередой
От нас невидимо сокрылись.
Ищу в глазах твоих огня,
Ищу в душе своей волненья,
Ах! как тебя, так и меня
Убило жизни тяготенье…

Если человек сам стал хуже, то всё ему хуже кажется.

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

Действительно боязно вот так взять да и сказать своему ближнему, что ты на самом деле его любишь, признаться, что он прекрасный и самый дорогой человек в твоей жизни и что тебе хотелось бы, чтобы вы с ним понимали друг друга и помогали друг другу. А на практике что мы говорим? Совсем другое, высказываем недовольства, претензии, обиды и много еще какого мусора вываливаем. А после этого так пакостно на сердце становится, что даже душа плачет. Ведь она желала бы высказать свое, а ум ей не позволил, и в итоге сидим мы наедине с самими собой, в одиночестве и в обиде на весь мир, что дескать он несовершенен и плох.

У уважения есть границы, в то время как у любви таковых не имеется

Нередко люди и бранили
И мучили меня за то,
Что часто им прощал я то,
Чего б они мне не простили.

В теснине Кавказа я знаю скалу,
Туда долететь лишь степному орлу,
Но крест деревянный чернеет над ней,
Гниёт он и гнётся от бурь и дождей.

И много уж лет протекло без следов
С тех пор, как он виден с далёких холмов.
И каждая кверху подъята рука,
Как будто он хочет схватить облака.

О если б взойти удалось мне туда,
Как я бы молился и плакал тогда;
И после я сбросил бы цепь бытия
И с бурею братом назвался бы я!
… показать весь текст …