Вот такая это вещь — Время:
Оглянулся — и годов бремя!..
А вчера ты был никто — семя,
Но сегодня как луна — темя,
Разрослась твоя семья в племя,
И у каждого своё стремя…

Вот такая это вещь — Время!

Если человек славится своей душевностью, ему вовсе ни к чему украшать себя разными излишествами… Он и так красив!

Не оставляем мы камня на камне
От иллюзорности фактов и фраз.
Но доживает святой могиканин
С истовым кличем: — Не трогайте нас,

Наши девизы, что намертво — в губы,
Наши знамёна и наших вождей,
Рифмы и ритмы, весомы и грубы:
«Гвозди бы делать из этих людей!»

Долго искали и враз потеряли
(Хижинам, видно, дворцами не стать),
Те ноябри, что звались октябрями,
Призрак свободы, что век не видать.
… показать весь текст …

Наличье лишней хромосомы
Грозит лишь людям, не слонам.
О, как легки и невесомы
Чешуйки лжи, прилипшие к словам.

Когда отсутствует ЧЮ,
Что чувством юмора зовется,
То визави так заведется,
Так разозлится: «Зачморю,
Паршивец, лох, тупой, сосиска,
Тебе лишь место в Чёрных Списках…»

Ему отвечу: «Милый эС,
Поскольку разной мы породы,
Вам, размилейшему, в угоду,
Превознесла бы до небес
Все Ваши творческие мансы…
Но Вы, друг, нЕ дали мне шанса.

Шипят, кидаются, плюются
Гадючки, кобры и гюрзы.
От них несмелым достается,
Бежать, друзья, скорей придется,
Чем от бодливой от козы.

Но если вы полны презренья,
Еще в шикарных сапогах,
Шипящих тех поползновенья
И языков их раздвоенье
Вам не страшны и в двух шагах!

Берите палку, и ба-бах!
(Стих напишите — и ба-бах!)

Я слышу, пробиваясь из бутона,
На царский трон восшествует пион.
Упрямый треск иссохшего картона
И ломкий звук разбитого бетона
Я наблюдаю как Пигмалион.

Лишь ночь усталой бабкой повивальной
Росой умоет дивное дитя,
Полынный свет, то розово-нахальный,
То блёкло-серебристый и печальный
Плеснёт из зелени. Немного погодя

Рванутся к небу в синие объятья
(До кома в горле, до дурацких слёз)
… показать весь текст …

Ну, что нам делать, слабым, нежным, милым,
Когда уйдет однажды муж совсем.
И станет день невзрачным и постылым,
Крутящимся как белка в колесе…

Домашние привычные заботы:
Детишек в школу или в детский сад
Собрать… Убрать… И надо на работу,
Как пять и десять лет тому назад.

Но не погладишь ты ему рубашку,
Не спросишь, вкусен ужин иль обед,
А сердце бьется загнанною пташкой,
Когда в окно глядишь ему во след.
… показать весь текст …

Катарактовость зрения…
Округление острых углов.
Есть в картине осенней
Рябиновый привкус утраты.

Я грешу без зазрения.
Совесть — мой протекающий кров.
Будет снежный Покров,
Как ехидная месть Лисистраты.

Катарактовость зрения…
Терракотовость солнечных нот.
Платье выше коленей!..
Попробуй за мною угнаться!
… показать весь текст …

Я столько жемчужин читаю с утра.
О, сколько их, нет больше сил…
Их, точно, — большая-большая гора…
А я — небольшой крокодил.

мы рвемся из города,
той позолоченной клетки,
нам страшно, нам холодно,
где-то грохочет состав…

мы знаем, что голодно
будет без клетки нередко,
мы птицы на ветках,
на них мы присели, устав,

а месяц вниз рожками
медленно плыл над поляной,
казался нам кошкою,
подстерегающей нас,
… показать весь текст …

«Поэтов любят после смерти,
Строчкослагателей при жизни…»
Юрий Кобрин

Бывают — строчки, точно кочки,
Надеждой дарят среди топи,
Опора жизненных утопий
И утопических идей,

Они как порохом взрывают
Сомнамбулическую ночку
(Ты путешествовал в Опочку,
А рядом — Моцарт Амадей).
… показать весь текст …

Было ли, не было,
сильно ли, слабо ли,
жизни гипербола
да по параболе.

С горки на горочку,
строгая, нежная,
платье с оборочкой,
туфельки бежевы.

Не обездолена,
не обезличена.
Кони пришпорены,
избы в наличниках.
… показать весь текст …

Ревность — это умело поджигаемый кем-то бикфордов шнур. И если вовремя его не загасит, так полыхнет. что чертям в аду тошно станет.

А я с детства на диете,
Фитнес, сауна, массаж…
Сотню лет живу на свете,
Но огонь любви мне светит,
Вот такой, ха-ха, пассаж.

На мне жёлтые лосины,
И парик «а-ля Ассоль»
Прикрывает не седины,
А три чёрных волосины,
Что ещё не съела моль.

Со спины я — малолетка,
Пионэров — идеал.
… показать весь текст …

Тяжело ихтиандрам донельзя.
Океанам — им тоже не сладко.
Корабли, потеряв равновесье,
В океанах устроили свалку.

Мир сокровищ — богато-коварный,
Ядовитые щупальцы множит.
Не цветут под водою кораллы,
И русалками жертвуют тоже…

Лишь в душе, экзальтации полной,
Заживают неверья ожоги.
Без любви жить — нелепо и пошло.
Помогите влюбленным, о, боги!

О, если небу не в чем отразиться,
Оно грустит, как человек,
Что, разом растеряв любовь к столице,
В деревню, в глушь, совсем, навек…

Чтоб там не предаваться словоблудью,
«Будь здрав!» — кричать на каждый чих,
Снег разгребать в глухом безлюдье,
И слушать лай собак чужих.

Коль женщина, как легкий ветерок,
Тебя погладит нежными перстами,
Прильнёт к тебе горячими устами…
И все. Ты пьян. Ты устоять не смог.

Не упрекайте женщину за слабость,
Ведь в этой слабости особенная сладость.

Чисто платоническая любовь - самая беззаветная, самая бескорыстная. Так почему говорят, что она самая бесплодная?

Первый день сентября. Стало быть — Сентябрины.
Леденцовая сладость с чуть слышной горчинкой.
Пересохнет во рту от щемящей картины:
Среди зелени буйной слезой — паутинка.

Тот старик-годовик выбирал, не ошибся,
Как ладья, величаво сентябрь выплывает.
А в груди поутру егозёнок прижился,
И торопит, и дразнит, и, вроде, пугает.

Окунусь с головой в это шумное действо
Среди бантов, букетов, портфелей и ранцев,
В ожиданья-сомненья далёкого детства,
Где и фора была, и надежда, и шансы.
… показать весь текст …