Забыть, забыть, забыть…
Землей, золой, травой
Минувшее закрыть…
Засыпать голос твой…
И верить тверд покров,
Но на него ступив,
Сорваться в гулкий ров,
Где каждый вздох твой жив.
И вниз лететь как ввысь…
И этот путь любя,
Понять, что не спастись
Навеки от тебя!

Я о страшном и знать не хочу.
Сил не стало, — уж вы извините, —
На подробности с места событий.
Я ведь тоже тем рейсом лечу
В самолёте, что должен упасть
И пропасть где-то в тёмных глубинах.
Я ведь тоже боюсь, что в любимых
Может некий безумец попасть.
Я ведь тоже ночами бегу
От какой-то ковровой бомбёжки
И младенцу в кровавой одёжке
Почему-то помочь не могу.

Ну, а пока мы в жизни смысл искали,
Нас дождь баюкал и лучи ласкали,
Нас ветерок весенний обвевал,
И зяблик во всё горло распевал,
Как будто вопрошал из гущи сада:
«Не понимаю, что ещё вам надо?»

О боже, все звучит. Все требует огласки.
И птицы напрягли голосовые связки.
И вынесла на свет, журча, вода-болтунья
Все то, что в тайниках хранилось накануне.
Слияние лучей и многих вод слиянье,
Слиянье слез и слов и душеизлиянье.
При ярком свете дня поют, кому что любо,
И лишь одну меня не слушаются губы.

Родной мой, прошу тебя, не подведи —
Как шёл со мной рядышком, так и иди.
Поверь, без тебя не нужна мне дорога —
Ни та, что крута, и ни та, что полога,
Ни та, по которой я в рай попаду.
Ведь я без тебя и в раю пропаду.

Не пойму то ли счастье в избытке,
То ль меня обобрали до нитки,
То ли я на победном щите,
То ли в горестях и в нищете,
То ли даль так призывно сияет,
То ли близкая бездна зияет.
2012

И ветер ветки оголяет,
И с таксой старичок гуляет,
И тихий дождик моросит,
И воробей глазком косит,
И всё это художник может
Поймать, продлить, коль Бог поможет.

Ох, как грустна прямая речь!
Жизнь говорит: «Устала течь».
День восклицает: «Боже, таю!».
Вздыхает время: «Улетаю».
Дорога говорит: «Бегу,
Остановиться не могу».
«Иду на убыль», — шепчет лето.
А мне-то что сказать на это?

Живу в старинном поселении
Я уйму лет.
А здесь такое население,
Что лучше нет.

Ползёт улитка с хрупкой спинкою,
Не наступи.
А коль ползёт своей тропинкою,
То уступи.

Живёт здесь дятел, что старательно
Долбит кору,
В которой хочет обязательно
Пробить дыру.
… показать весь текст …

И все равно я буду помнить свет.
И в пору тьмы и на пороге смерти
Я не скажу, что в мире света нет,
А если и скажу, то мне не верьте.
Сплошная тьма у самого лица.
Но стоит сделать два нетвердых шага,
И вот уж под лучом струится влага
Какого-то лесного озерца.
Мираж и сон? Воображенья плод?
И ночь кругом, и свет совсем не брезжит;
Но значит, где-то день, и солнце нежит,
И огненно настурция цветет.

1971

Мильон оранжевых штрихов,
Меж ними — просинь.
Не надо более стихов
Писать про осень.

Она до самых до небес
Давно воспета,
На тьму лирических словес
Наложим вето.

Не станем более плести
Словесной пряжи,
И вздор восторженный нести
В безумном раже…
… показать весь текст …

Увы, хлебаю, что дано.
Уже едва прикрыто дно,
Уже на донышке остатки,
Но, говорят, остатки сладки.
Пока июнь идет к концу,
Стекает дождик по лицу,
Водичку пьет из лужи птичка,
Пресна небесная водичка.
Стекает дождик по устам,
Пока шагаю по крестам,
По влажным крестикам сирени
Из света в тень, на свет из тени.

И не осмыслить в словесах,
И не измерить здешней меркой —
В бездонность маленькою дверкой
Сияет просинь в небесах.

Сияет просинь в небесах,
Зияет пропуск буквы в слове.
Не надо с ручкой наготове
Стоять у буквы на часах.

Пространство, пропуск, забытье…
Лишь тот земную жизнь осилит,
Кто будет поражен навылет
Непостижимостью ее.
… показать весь текст …

Жизнь моя — цветочный луг.
Под ногою стебли гнутся.
Жизнь моя — порочный круг,
Неспособный разомкнуться.
Жизнь моя светла, длинна —
Сто дорог шагами меряй.
Жизнь моя — порог, стена,
Заколоченные двери.
Гнет и праздник — жизнь моя.
Дар и гнет. И небосвода
Моего светлы края
В час заката и восхода.

Посмейтесь надо мной: я — жизнелюб,
Я — живчик, оптимист и всё такое.
Люблю, чтоб счастье было под рукою,
И лёгкие слова слетали с губ.
Хоть дни мои отнюдь не конфетти,
Выискиваю тот, что дивно ярок,
И может за нечаянный подарок,
За краткий праздник с лёгкостью сойти.

Хочу, на всё махнув рукой,
Душевный обрести покой.
Хочу спокойно спать ночами,
Махнув рукой, пожав плечами.
Хочу, короче говоря,
Чтоб было всё до фонаря.
Хожу, брожу, для хаты с краю
Потише место выбираю.
И убеждаюсь: в море бед
Для хаты с краю места нет.

Да у меня язык не повернётся
Сказать, что кто ушёл, тот не вернётся.
Да я поверить даже не могу,
Что есть места откуда ни гу-гу.
Да я прощаться даже не умею.
Вот мамы нет, а я всё время с нею.
И как это — прощаться на века?
Я лишь умею говорить «пока».

А за то, что я верю, что чудо вдали,
Похвали меня, друг мой, прошу, похвали.
Ты ведь любишь весёлые светлые краски
И когда в день грядущий глядят без опаски,
Я ведь помню, что ты говорил мне не раз,
Будто жизненных сил бесконечен запас.

Что делают с нами?
Сживают со света.
Давно ли?
С рождения, с осени, с лета.
И как, удаётся?
Конечно, всегда.
Зачем же, скажи, мы приходим сюда?
Приходим сюда, потому что мы званы
Сменить получивших смертельные раны.

— Как живёшь?
- Благодарствуй, живу на свету,
Вот пионы цветут и шиповник в цвету,
И акация. Всё это утром в росе,
В изумрудной, густой. Вот и новости все.

— Неужели других не нашлось новостей
В этом мире темнот и сплошных пропастей, —
Тех, в которые ухни, — костей не собрать…
И откуда взяла ты свою благодать?
Где живёшь ты, ей Богу?
- В начале села,
Я на лето пол дома с террасой сняла.