О боже, все звучит. Все требует огласки.
И птицы напрягли голосовые связки.
И вынесла на свет, журча, вода-болтунья
Все то, что в тайниках хранилось накануне.
Слияние лучей и многих вод слиянье,
Слиянье слез и слов и душеизлиянье.
При ярком свете дня поют, кому что любо,
И лишь одну меня не слушаются губы.

Родной мой, прошу тебя, не подведи —
Как шёл со мной рядышком, так и иди.
Поверь, без тебя не нужна мне дорога —
Ни та, что крута, и ни та, что полога,
Ни та, по которой я в рай попаду.
Ведь я без тебя и в раю пропаду.

Не пойму то ли счастье в избытке,
То ль меня обобрали до нитки,
То ли я на победном щите,
То ли в горестях и в нищете,
То ли даль так призывно сияет,
То ли близкая бездна зияет.
2012

И ветер ветки оголяет,
И с таксой старичок гуляет,
И тихий дождик моросит,
И воробей глазком косит,
И всё это художник может
Поймать, продлить, коль Бог поможет.

Ох, как грустна прямая речь!
Жизнь говорит: «Устала течь».
День восклицает: «Боже, таю!».
Вздыхает время: «Улетаю».
Дорога говорит: «Бегу,
Остановиться не могу».
«Иду на убыль», — шепчет лето.
А мне-то что сказать на это?

Живу в старинном поселении
Я уйму лет.
А здесь такое население,
Что лучше нет.

Ползёт улитка с хрупкой спинкою,
Не наступи.
А коль ползёт своей тропинкою,
То уступи.

Живёт здесь дятел, что старательно
Долбит кору,
В которой хочет обязательно
Пробить дыру.
… показать весь текст …

И все равно я буду помнить свет.
И в пору тьмы и на пороге смерти
Я не скажу, что в мире света нет,
А если и скажу, то мне не верьте.
Сплошная тьма у самого лица.
Но стоит сделать два нетвердых шага,
И вот уж под лучом струится влага
Какого-то лесного озерца.
Мираж и сон? Воображенья плод?
И ночь кругом, и свет совсем не брезжит;
Но значит, где-то день, и солнце нежит,
И огненно настурция цветет.

1971

Мильон оранжевых штрихов,
Меж ними — просинь.
Не надо более стихов
Писать про осень.

Она до самых до небес
Давно воспета,
На тьму лирических словес
Наложим вето.

Не станем более плести
Словесной пряжи,
И вздор восторженный нести
В безумном раже…
… показать весь текст …

Увы, хлебаю, что дано.
Уже едва прикрыто дно,
Уже на донышке остатки,
Но, говорят, остатки сладки.
Пока июнь идет к концу,
Стекает дождик по лицу,
Водичку пьет из лужи птичка,
Пресна небесная водичка.
Стекает дождик по устам,
Пока шагаю по крестам,
По влажным крестикам сирени
Из света в тень, на свет из тени.

И не осмыслить в словесах,
И не измерить здешней меркой —
В бездонность маленькою дверкой
Сияет просинь в небесах.

Сияет просинь в небесах,
Зияет пропуск буквы в слове.
Не надо с ручкой наготове
Стоять у буквы на часах.

Пространство, пропуск, забытье…
Лишь тот земную жизнь осилит,
Кто будет поражен навылет
Непостижимостью ее.
… показать весь текст …

Жизнь моя — цветочный луг.
Под ногою стебли гнутся.
Жизнь моя — порочный круг,
Неспособный разомкнуться.
Жизнь моя светла, длинна —
Сто дорог шагами меряй.
Жизнь моя — порог, стена,
Заколоченные двери.
Гнет и праздник — жизнь моя.
Дар и гнет. И небосвода
Моего светлы края
В час заката и восхода.

Посмейтесь надо мной: я — жизнелюб,
Я — живчик, оптимист и всё такое.
Люблю, чтоб счастье было под рукою,
И лёгкие слова слетали с губ.
Хоть дни мои отнюдь не конфетти,
Выискиваю тот, что дивно ярок,
И может за нечаянный подарок,
За краткий праздник с лёгкостью сойти.

Да у меня язык не повернётся
Сказать, что кто ушёл, тот не вернётся.
Да я поверить даже не могу,
Что есть места откуда ни гу-гу.
Да я прощаться даже не умею.
Вот мамы нет, а я всё время с нею.
И как это — прощаться на века?
Я лишь умею говорить «пока».

А за то, что я верю, что чудо вдали,
Похвали меня, друг мой, прошу, похвали.
Ты ведь любишь весёлые светлые краски
И когда в день грядущий глядят без опаски,
Я ведь помню, что ты говорил мне не раз,
Будто жизненных сил бесконечен запас.

Что делают с нами?
Сживают со света.
Давно ли?
С рождения, с осени, с лета.
И как, удаётся?
Конечно, всегда.
Зачем же, скажи, мы приходим сюда?
Приходим сюда, потому что мы званы
Сменить получивших смертельные раны.

А я готова брать уроки
У всех. И даже у сороки,
У тени даже, у луча,
Что с моего скользит плеча.
У каждого, кто занят делом,
И кто на свете этом белом
Живёт, судьбу свою куёт
И небесам не задаёт
Вопросов горестных и тщетных,
Больных, напрасных, безответных.

— Как живёшь?
- Благодарствуй, живу на свету,
Вот пионы цветут и шиповник в цвету,
И акация. Всё это утром в росе,
В изумрудной, густой. Вот и новости все.

— Неужели других не нашлось новостей
В этом мире темнот и сплошных пропастей, —
Тех, в которые ухни, — костей не собрать…
И откуда взяла ты свою благодать?
Где живёшь ты, ей Богу?
- В начале села,
Я на лето пол дома с террасой сняла.

Хоть бы памятку дали какую-то, что ли,
Научили бы как принимать
Эту горькую жизнь и как в случае боли
Эту боль побыстрее снимать.

Хоть бы дали инструкцию как обращаться
С этой жизнью, как справиться с ней —
Беспощадной и нежной — и как с ней прощаться
На исходе отпущенных дней…

«О, как же мне хочется быть образцом
Весёленькой сказки с хорошим концом.
О, как же мне хочется быть легкокрылым
Носителем радости, счастья мерилом,
Прямым доказательством, фактом того,
Что горестных мигов здесь ни одного.
А если они и случаются в сказке,
То не отменяют счастливой развязки».

Ну на кого здесь можно положиться?
Казалось бы, бедняга спать ложится,
Казалось бы, как встанет, будет жить,
А он не встал. Но можно ль с ним дружить
И на него в расчёте строить планы?
Возможно, у него открылись раны
Сердечные, возможно, задрожал
Тот волосок, что до поры держал,
А, может, лопнул крошечный сосудик…
О, Господи, ну что же мы за люди?
Не держим слова, обрываем связь
Любую и уходим, не простясь.