И, потеснив ночную тьму,
Снежок так дивно серебрится,
Как будто правда есть кому
За нас, болезных, заступиться,
И есть кому за нас дрожать
И быть пред вечностью в ответе,
И есть кому нас удержать
На этом белом-белом свете.

Точно свет на маяке
Чей-то голос вдалеке.
Чей-то слабый голосок,
Как под ветром колосок.
Сквозь белесый полумрак
Я иду за шагом шаг,
Я иду, и не дышу,
И на голос тот спешу.
Отгорели все лучи.
Тихий голос, ты звучи.
В этом мире без лучей,
Дальний голос, чей ты, чей?
Глас людской ли, пенье ль птах,
Пенье ль ветра в проводах?

Не торопитесь падать духом,
Хандрить и киснуть. Ведь по слухам
Вот-вот наступит благодать.
Ну чем не радость наблюдать
За тем, как постепенно пухом
Становится земля, когда
Оттуда движутся сюда
Снежинки. Не веду и ухом,
Коль говорят мне: «Край, предел».
Коль говорят, что пролетел
Мой век и срок мой на исходе,
Я одеваюсь по погоде,
Чтоб посреди небесных тел
Легчайшим слогом путь мостить
… показать весь текст …

Мне, слава богу, есть куда расти.
Цвести не буду, но расти — бесспорно.
И занимаюсь этим я упорно,
И начинаю раненько — с шести.
Проснусь и мыслю. Прямо в корень зрю,
И ни минуты не лежу без дела,
И чувствую, что росту нет предела,
И, помудрев, встречаю я зарю.
И дух мой бродит, мысль моя парит,
Летаю, невзирая на артрит

А просто привередничать не надо,
Тогда и будет каждый день — отрада,
Услада, утешенье, пир-горой.
И даже этот пасмурный, сырой,
Дождём размывший все дорожки сада, —
И даже он достоин всех похвал
За то, что наступил, не сплоховал.

Кто музыку такую сочинил,
Тот знает то, чего никто не знает:
Куда уходит день, когда он тает,
Кто этот зимний вечер засинил,
И почему горят через один
Все фонари. И почему на свете
Живут одни лишь маленькие дети —
Те — с чёлочкой, те — в облаке седин.

Не знаю, как назвать предмет,
Что изучаем в здешней школе,
Где на горчайшее «Доколе?»
Нас учат не искать ответ,
А только ждать и ждать, и ждать
В лучах, в дождях, идущих косо…
А лучше даже и вопроса
Подобного не задавать.

Если память жива, если память жива,
То на мамином платье светлы кружева
И магнолия в рыжих её волосах,
И минувшее время на хрупких часах.
Меж холмами и морем летят поезда,
В южном небе вечернем пылает звезда,
Возле пенистой кромки под самой звездой
Я стою рядом с мамой моей молодой.

Зря ты печалишься.
Временем смоет,
Всё от чего так душа твоя ноет.
Всё, что сегодня терзает, гнетёт, —
Канет, исчезнет, бесследно уйдёт
По одиночке, а, может, гурьбой.
Ну, к сожалению, Вместе с тобой.

Сначала он увлёкся мной,
А после Инкой, после Милкой.
Он всех любил любовью пылкой
И совершенно неземной.
Очей влюблённых не сводил
Он с дамы сердца на уроке.
Не помню, посвящал ли строки
Он ей, но провожать ходил.
И, как положено, портфель
Носил за дамой обречённо.
Какое счастье увлечённо
Жить целых пять иль шесть недель:
Краснеть, бледнеть, сходить с ума…
Всё протекало так мгновенно,
… показать весь текст …

Как всё устроено забавно!
Дни то бегут, то ходят плавно,
То снегопад, то листопад,
То чистый рай, то сущий ад,
То на седьмом витаешь небе,
То на воде сидишь и хлебе,
То — хоть с Создателем судись,
А то — хоть заново родись.

Прислушалась и слышу: снег шуршит.
А пригляделась — вижу: ниткой белой
Прошиты дни. О Боже, что ни делай,
Судьба всё непременно сокрушит.
И значит невозможно отложить
Роман со снегопадом. Годы, сутки
Промчатся, и не сможешь ни минутки,
Ни полминутки где-то одолжить.

«Спроси, чем я жива.
Отвечу, что люблю.
Спроси, чем я жива.
Отвечу, что любима,
Что наступивший день
Я, как умею, длю…
И что душа моя,
Как куст, неопалима…
Скажу, что жизнь моя
Есть чудо из чудес,
Что я сама себе
Завидую всё время.
А ведь она могла
Страшить как тёмный лес,
… показать весь текст …

Мы, отец, ровесники с тобой,
Только двадцать три твои — седые,
Надо мной снежинок мягких рой,
Над тобой — наносы снеговые.

Вечер, утро. Между ними — год.
Эта ночь состарена войной.
Тихий снег убитым саван ткет.
Ну, а ты, в землянке продувной,
Тощий, долговязый замполит,
Пьешь с друзьями, обжигая рот,
За грядущий сорок третий год,
Год, в котором будешь ты убит.
… показать весь текст …

И снег белел, и даль лучилась,
А я счастливой быть училась,
Училась благодарной быть,
Не привередничать, не ныть,
Простые дни считать дарами.
И получалось временами.

Такое маленькое «я»
И как, однако, всё нам застит,
Какие порождает страсти,
Сюжеты сложные кроя!

Всего лишь буковка одна,
Но сколько места занимает,
Какие позы принимает!
Куда ни глянь, — везде она.

И как-то жаль её до слёз —
Ведь круглые хлопочет сутки,
Свободной — просто ни минутки,
А ветер дунул и унёс.

«Радуйся. Сладим-река течет». Она течет все лето и дразнит тебя своим плеском и блеском. Где она? Тут, рядом. Где? Да вот она, вот. Знаешь такое английское выражение «make believe»? Оно точнее, чем русское «притворяться», потому что буквальный перевод означает — «заставить верить». Весна и лето — это сплошной «make believe». О, как они умеют морочить голову, втягивать всякую живую душу в свою невидимую, сплетенную из тончайших нитей паутину. Зиме для этого не хватает красок и звуков, а осени — ж…
… показать весь текст …

Пора кончать с судьбой разборки.
Пора её благодарить
За путь и нА гору, и с горки —
За всё. Да что там говорить?
Ведь даже с горки сладко мчаться.
Какой полёт! Какой обзор!
И могут волшебства начаться,
Каких не знала до сих пор.

Человек, в основном, состоит из воды,
А ещё из тревоги, забавы, беды.
Из беды и тревоги. И только отчасти
Состоит человек из веселья и счастья.

Потому — то бедняга с рожденья влеком
В те края, где дано состоять целиком
Из любви и веселья, и счастья, и света,
Из которых Создателем создано лето.

А дом нам для того, чтоб вынести простор.
А время — для того, чтоб вынести безбрежность.
Я к малому числу испытываю нежность.
Одно окно. Одно меж двух шуршащих штор.

И смотрит то окно на мой микрорайон.
Верней, на пятачок в моём микрорайоне,
Где дерево стоит в сверкающей короне.
А остальной весь мир незрим и потаён.
И пусть. И хорошо. Да разве нам дано
Постичь всего и вся бескрайность и безмерность?
Одно окно. Одно. И дерево одно.
И дом один. И я им сохраняю верность.