Площадка как перина,
за ледником Вершина,
и три Хмыря, с веревкой на груди,
пытаются бодаться,
а я хочу дождаться
шоб посмотреть на мокрые зады.

Не принимай все правила всерьез,
богатые наглеют, а не плачут.
И, покупая свежесть алых роз,
они их, слабых, в сундуки запрячут…)

Я, пытаясь с тобой о любви говорить,
утонуть в зелень лета не смог,
нам нельзя на земле ничего изменить,
заблудившись в созвездии строк…

Черкните на ночь пару слов,
глотните утром кофея,
и прочитав вечерний бред,
Вы в нем узнаете себя…

Холодный вечер — на удачу,
дорога лентою в окно.
я километры жизни трачу
на не живое полотно.

и давит на лицо не сила,
несется мимо снежный шквал.
и ночь случайно приоткрыла
луны скучающий овал.

туман дымит на поворотах.
вперёд, к терновому венцу
спешу на полных оборотах
по непрерывному кольцу.

Я расскажу тебе так, как ты хочешь.
Свобода это — дурная привычка.
Работал оценщиком,
стал изгоем.
Зачем нам критика здесь без кавычек?
Когда цитата и автор с именем.
И Беломорканал давно уж достроен.
Люблю отныне
— пожар в камине,
Безликость парада идущего строем..

Возможно, — ты была права,
и слово нас не очень любит,
слова, как сорная трава,
и часто словом душу губят…

Тот вечер погас,
не успев повториться,
раскрыв звездопада лицо.
Внутри поселилась ночная царица,
уставшее тело
сдавило стальное кольцо…
помчались по кругу разлуки и встречи,
на цифры распались года.
казались счастливыми звездные вехи,
но борт проломила вода…

Звезды скрыли тайну рожденья.
тёмной силой заполнен эфир.
и дороги судьбы на орбите творенья
неизвестно куда завели…

я о прошлом почти не жалею,
ни любви, ни мечте не молюсь
в альмагесте земли Птоломея
бродит вечная памяти суть.

Мы открыли свою страну,
оттолкнувшись ногой от пыли,
и пусть души как волки выли,
наши Миги ушли в тишину…

опять пожелтел листок,
ползет по спине зима.
а память стучит в висок,
в ней снова хрипит война.

мы оба с тобой — восток,
страна на двоих одна.
но, сделав всего глоток,
я выпил любовь до дна.

у памяти сны беды.
она, как морской прибой,
накат ледяной воды,
мой бред, что живет со мной.

Да, любовь она зараза,
что ни день — меняет профиль.
необычные глаза
и огромный, длинный шнобель.
не пытайся осознать,
тут такое с нею дело,
тока станешь понимать,
а она сменила тело…))

Боль, обман и настроенье,
долгий день — в потоке шумном.
и забытое веселье
быть понятным, но ненужным.

тишиной себя запутать
или вынужденным пленом.
отказаться от маршрута,
разлетевшись по антеннам.

заплатить налог богатым,
пусть за бедность оправдают.
не хочу быть виноватым.
не люблю, когда стреляют.
… показать весь текст …

Призовые от джек-потов
/за победу на авось/
грели душу патриотов
и народную любовь.
шум заполненной арены,
визг восторга пустоты
разменяли мэтры сцены
на дешёвые понты…

Мечта моя, как клякса в океане,
как старое, забытое вино.
узор из нежных слов, доверенный бумаге,
сгоревший, иль потерянный давно…

Мне сегодня хочется, чтобы ночь не плакала,
чтобы цвет у неба был с голубизной,
чтобы с понедельника, с серых туч не капало,
солнце разогнало тучи надо мной…

Людей объединяет случай или Судьба,
Но разводит всегда Беда.

Жизнь — лабиринт со множеством дверей,
с замками бесконечных дел и споров…
толкаемся, бежим по ней,
в толпе шутов, врагов и королей
по узким тропам длинных коридоров…
разматывая Ариадны злую нить,
идем навстречу пасти Минотавра…
ключом надежды открываем завтра,
надеясь боль ушедшую забыть…

— Зачем я связался?
Живешь без креста.
ветер сегодня, как сука воет.
меня укачала злая волна,
чувствую — скоро накроет…
— Ну, что ты как баба, вокруг красота,
солнце на севере днем не уходит…
просто бывает здесь иногда
небо с водою спорит…

Осень — небо ближе,
в полумраке слова
всё что говорится — повторится снова.

Снег бежит навстречу,
городской туман,
если звёзды встречу, я прощу обман.

Жаль тепло уходит.
За оградой лет,
Пенелопа грусти вновь меняет цвет.

Осень — небо ближе,
в полумраке слова
… показать весь текст …

Вминает нас в кресло сила,
а миг продолжает взлёт.
Так ночь на краю обмана
не смотрит в упор, в глаза,
невинность шального взгляда
с клеймом векового зла.
Безумие греет души
в театре сидячих мест,
зеркальность тоскою душит
своих и чужих невест.
И внутренний голос веры,
-придавленный смехом крик.
небесный клочок арены
и взлёта последний миг…