Если мои слова хотя бы одному человеку помогут задуматься и стать лучше и добрее— я буду счастлив.
Если они помогут стать счастливее — я буду горд.

И ещё… Я научился жить.
Просто жить, не хуже и не лучше.
Разучился память ворошить.
Тот участок, что слегка контужен.

Возраст я на опыт променял.
Романтизм на циника улыбку.
И любви загадочный пожар
Поменял на смятую открытку.

Лишь не научился предавать.
Лгать не научился, ненавидеть.
Трудно видно будет — но плевать.
Наверху ведь кто-то это видит.
… показать весь текст …

Нет смысла лгать.
Когда нечего скрывать.

Как много в жизни я встречал людей,
В простых одеждах и лицом не ярким,
Но стоит с ними провести лишь день
И вы судьбу благодарите за подарок.
Как много в жизни я встречал людей,
В одеждах ярких и с породистым лицом,
Но пять минут, не надо даже день —
И ясно понимаешь, что ты рядом с подлецом.
Как изменился бы наверно этот мир,
Когда вся сущность была бы — наружу.
И сразу видно — кто есть лицемер-сатир,
А кто — и в самом деле добротой простужен.

Заполнить пустоту внутри — не сложно. Сложнее перестать быть пустотой.

Мой ангел-хранитель — седой и со шрамами.
Он курит сигары, пьет виски стаканами.
Порой достаёт мне шарфы от Клофо,
С Лахезис которая заодно.
Вот старшую только он Айсу не любит.
То ссорятся с ней, то ромашки ей купит.
И вроде пока в спорах верх за седым —
Она благосклонна к цветам полевым.
Все как бы отлично, и дружим давно мы.
И с сёстрами связи и Харон прикормлен.
Но знаю я точно — судьбу не обманешь,
Давно я ношу две монетки в кармане.

Не подчиняясь общему устою —
Рискуешь быть ты в обществе изгоем.

Мы — отголосок величия,
Один из кирпичиков
Того, что когда-то
В основе основ…
Неизведанный смысл
Нерассказанных слов.
Чей-то вздох, чья-то явь
Чей-то сон, Чья-то Мроя,
В нашей памяти место
Адаму и Трое,
Но мы пользуем только
Дозволенный бит.
Хоть наш разум огромен,
Как лондонский Тауэр,
… показать весь текст …

Сливаясь с грохотом безмолвия камней,
Склонясь над прошлым и обломками страстей,
Дай отдых для измученной души
В слова и в строки самого себя вложив.

Мы напьемся. Я буду храпеть.
Ты поправишь на мне одеяло.
За окном будет месяц гореть
Знаменуя собою начало.
И убрав со стола торжество
Вымыв рюмки и прошлого пыль,
Мне положишь печаль на плечо
И уснешь. Все стараясь забыть.

Из диалогов с иностранцами за жизнь:

«Мне нравятся русские. Они так умеют красиво страдать»
«Я вами восхищаюсь! Вы жалуетесь все время, постоянная драма. У вас все кошмар, жизнь — полная ж. а!!! Нет выхода… Но вы гордитесь всем этим. Вы с этим живёте. Вы крутые!»
Мы — латентные мазохисты. С богатой культурой. Великие. Но мазохисты.
Страдание — для нас своеобразный предохранительный механизм. Мы знаем как это. Мы это любим. Мы это практикуем. И, как ни странно, в этом то и преимущество. Какая бы жопа дальше не случилась — мы справимся.
Мы привыкли.

Подберу осколок… розовых очков.
Рано в сером цвете — это цвет оков.

Мне пол часа с утра на кофе…
И час реальность осознать.

Кот — ведь стервец наполовину,
Наполовину милота.
А я — как пятьдесят процентов
Кота.

Мы верим в чудо
— и оно приходит.
В людей мы верим
— и все чаще зря.

Мы боимся того, что возможно.
Боль вспоминая того, что было.
И поэтому порой осторожно
Обходим людей будто мины.

Разбросаны по свету
Частички доброты.
Прислушайся к рассвету:
Одна из них ведь — Ты.

Вот вроде праздники — такие как и раньше,
А искры радости горят то — в пол накала.
Нам уценили эйфорию счастья?
Иль ощущенье праздника пропало?

Собой — мы, так или иначе,
Оставим хоть какой то след.
В душе любого человека
С кем близко свёл нас этот свет.

Всё люди разные. Кого-то ценят за слово, кого-то за молчание. А кого-то просто за то, что они есть.