Столько же создать может слово, сколько разрушить страх.

Кто становится другом, получая благодеяния, тот, если они не будут непрерывны, сделается врагом.

Хотя бы весь мир огорчал нас, но если мы не огорчим сами себя, то ничто не будет для нас тяжким.

Сладость кратковременна, а горесть вечна.

Нет ничего злее диавола. Так он повсюду обременяет и развлекает своих слуг бесполезными трудами, и не только не допускает получить награду, но умеет ещё сделать их достойными наказания.

Печально одно только — грех, все же остальное — пыль и дым.

Если нам повелено любить врагов, а мы ненавидим и любящих нас, то какому подвергнемся наказанию?

Если мы будем вносить молитвы за обижающих и оскорбляющих нас, тогда будет услышана и молитва наша за нас самих. Когда кто-то молится против врагов или людей, причинивших ему какое-нибудь зло, то это слова не человека, а диавола. Молиться Богу о вреде для врагов — значит оскорблять Бога. Господь хочет, чтобы мы были кроткими к виновным, не злопамятны к согрешающим против нас, прощением их приобретали прощение себе. Будем не только Богу говорить:"Не помяни согрешений наших", но и самому себе пусть каждый говорит:"Да не помянем согрешений братий наших против нас"

Самое безопасное в жизни — простить, самое опасное — мстить

Достоинство человека не в его происхождении. Бог не создал рабства, но одарил человека свободой.

Не так дым и смрадное испарение ест глаза, как общение со злыми уязвляет душу. Как имеющий проказу заражает чистого, так обращение со злыми портит и развращает добрых людей.

Имей твёрдость, соединённую с приятностью.

Великое дело: попирать ногами скорби и становиться выше удовольствий, не превозноситься последними и не изнуряться первыми.

Смерть души — нечестие и беззаконная жизнь.

Ст. 18−19 Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их

Когда есть любовь, немного нужно заповедей.

Но как, скажешь, живя в мире, среди беспокойства, могу я спастись? Что ты говоришь, человек? Хочешь, я кратко укажу тебе, что не место спасает, а образ жизни и произволение? Адам в раю, как бы в пристани, потерпел крушение, а Лот, живя среди содомлян, как бы в море, спасся. Иов заслужил оправдание, будучи на гноище, а Саул, пребывая в чертогах, лишился и здешнего царства, и будущего.

Ложь есть разрушение любви.

Не так полезно образовать сына, преподавая ему искусство и внешнее знание, посредством которых он станет приобретать деньги, как научить его искусству презирать деньги.

Наша жизнь — великое искушение, и никто этого не знает,
великая буря — и никто не замечает.