Самое худшее в том, что тебя обманули, это понимание того, что ты не заслуживаешь правды.

Женщину, друга или город не бросают одним махом.

Это отражение моего лица. В такие гиблые дни я часто его рассматриваю. Ничего я не понимаю в этом лице. Лица других людей наделены смыслом. Моё — нет. Я даже не знаю, красивое оно или уродливое. Думаю, что уродливое — поскольку мне это говорили. Но меня это не волнует. По сути, меня возмущает, что лицу вообще можно приписывать такого рода свойства — это все равно что назвать красавцем или уродом горсть земли или кусок скалы.

Вот оно — Время, в его наготе, оно осуществляется медленно, его приходится томно ждать. А когда оно наступает, становится тошно, потому, что замечаешь, что оно давно уже здесь.

«Человек — это не сумма того, что у него есть, а производное того, чего у него пока нет, но может быть.»

Заброшенность предполагает, что мы сами выбираем наше бытие.

Я родился, чтобы удовлетворить свою громадную потребность в самом себе.

Когда мы говорим, что человек ответствен, то это не означает, что он ответствен только за свою индивидуальность. Он отвечает за всех людей.
…
Нет ни одного нашего действия, которое, создавая из нас человека, каким мы хотели бы быть, не создавало бы в то же время образ человека, каким он, по нашим представлениям, должен быть.
Выбрать себя так или иначе означает одновременно утверждать ценность того, что мы выбираем.

Когда живешь один, вообще забываешь, что значит рассказывать: правдоподобные истории исчезают вместе с друзьями. События тоже текут мимо: откуда ни возьмись появляются люди, что-то говорят, потом уходят, и ты барахтаешься в историях без начала и конца — свидетель из тебя был бы никудышный.

Смысла жизни не существует, мне придется самому создавать его.

Любой антикоммунист — сволочь…

Слова — это заряженные пистолеты

Ты приходил, говорил, уходил — и всё невпопад.

Человек… есть лишь то, что сам из себя делает.

Для каждого человека всё происходит так, как будто взоры всего человечества обращены к нему.

Я всегда могу выбрать, но я должен знать, что даже в том случае, если я ничего не выбираю, я тем самым все-таки делаю выбор.

Вторник. Ничего нового. Существовал.

Если мы должны умереть, то наша жизнь не имеет смысла, ибо её проблемы остаются нерешёнными и остаётся неопределённым само значение проблем. Всё сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно. Абсурдно, что мы родились, абсурдно, что умрём.

Быть любимым — значит чувствовать, что имеешь право на существование.

Но, кто посмеет сказать, будто Господь нас покинул? Вас хотят заставить усомниться в ангелах. Братья мои, ангелы здесь. Нет, не подымайте ваших глаз. Небеса пусты. Ангелы здесь, на земле…