Оглянитесь по сторонам! Взгляните на планету Земля. Кто мы такие, чтобы хозяйничать здесь после того, как даже динозавров постигла неудача? Конечно, мы обладаем интеллектом, но что такое интеллект? Мы считаем разум очень важной штукой только потому, что им обладаем. Если бы тираннозавру пришлось выбирать качества, необходимые для того, чтобы его племя заняло доминирующее положение на Земле, он бы, несомненно, остановился на силе и размерах. И ему есть что предоставить в качестве доказательства своей правоты: тираннозавры продержались куда дольше, чем сможем протянуть мы. Разум не имеет решающего значения, когда речь идет о выживании.

Инерция — наши правящие классы знают один закон: поменьше перемен. Деспотизм — у них единственный аргумент в любом споре: сила. Несправедливое распределение богатства — у них одно желание: удержать свое…

…, и тот, кто не желает смириться с этим, и есть человек, которого мы ищем. Быть может, это жестокий метод, но он себя оправдывает. Нельзя же сказать человеку: «Ты можешь творить. Так давай, твори». Гораздо вернее подождать, пока он сам не скажет: «Я могу творить, и я буду творить, хотите вы этого или нет». Есть около десяти тысяч людей, подобных тебе, Джордж, и от них зависит технический прогресс полутора тысяч миров. Мы не можем позволить себе потерять хотя бы одного из них или тратить усилия на того, кто не вполне отвечает необходимым требованиям.

«Профессия»

Здесь была развита единственная отрасль промышленности — правительство, выпускающая единственный вид продукции — закон. Вся жизнь планеты подчинялась единственной ее функции — управлению. Планету заселяли люди, домашние животные и паразиты. Другой жизни на Транторе не было.

Нельзя же верить туземной литературе.

Воспоминания! Они всегда прячутся где-то рядом. В один прекрасный день их словно выталкивает, и они возникают, четкие, разноцветные, динамичные. Живые.

В конце концов, кто сказал, что детство — самая счастливая пора жизни? О нет, это самое страшное и жестокое время, пора варварства. Нет даже полиции, чтобы защитить тебя, есть только родители, но они слишком заняты собой, их мир чужд и непонятен.

Замечательное чувство — знать, что ты сам строишь мир.

Легко быть щедрым за чужой счет.

Люди на земле должны дружить… Не думаю‚ что можно заставить всех людей любить друг друга‚ но я желала бы уничтожить ненависть между людьми.

Когда наши потомки увидят пустыню, в которую мы превратили Землю, какое оправдание они найдут для нас?

Подкиньте человеку мысль, что он поступает благородно, и вы удивитесь, сколько грязи выльет он на других, причем с удовольствием.

Разве обязательно быть путешественником во времени, чтобы получить диплом историка?

Нельзя сказать человеку: «Ты можешь творить. Так давай, твори». Гораздо вернее подождать, пока он сам не скажет: «Я могу творить, и я буду творить, хотите вы этого или нет».

-А что это такое-революционизирует?
-Все станет другим.
Тритт сразу встревожился.
-Не надо, чтобы Жесткие все делали другим.
-Они все сделают лучше. Другое вовсе не обязательно значит плохое. Ну, во всяком случае, это придумал Эстуолд. Он удивительно умен. Такое у меня чувство.
-А почему он тебе не нравится?
-Я этого не говорил.
-Но ты ощущаешься так, словно он тебе не нравится.

— Если бы был создан робот, способный стать общественным деятелем, он был бы самым лучшим из них. По законам Роботехники, он не мог бы причинять людям зла, был бы чужд тирании, подкупа, глупости или предрассудков. И прослужив некоторое время, он ушёл бы в отставку, хотя он и бессмертен, — ведь для него было бы невозможно огорчить людей, дав им понять, что ими управляет робот. Это было бы почти идеально.

Барт Камерон-человек раздражительный, и особенно легко он раздражается, когда ему приходится подсчитывать свой подоходный налог. Видите ли, кроме того, что он шериф, он еще держит лавку, является совладельцем овцеводческого ранчо, получает пенсию как инвалид войны (у него повреждено колено) и имеет еще кое-какие доходы. Ну, и, конечно, ему нелегко подсчитать, сколько с него причитается налога.

Комплекс превосходства всегда приводит к необходимости спасать свой престиж …

Вернувшись домой в этот вечер, она, как и ожидала, увидела у себя в комнате Невилла. Он полулежал на маленькой кушетке, задрав ногу в сандалии. Вторая сандалия валялась рядом на полу. На его груди, там, где он ее задумчиво почесывал, проступили красные полосы.
Селенак сказала:
-Бэррон, свари кофе, ладно?-и, грациозно изогнувшись, одним гибким движением сбросила платье на пол и носком ноги отшвырнула его в угол.
-Уф!-сказала она.-Какое облегчение…

Каждое человеческое существо жило за непроницаемой перегородкой душного тумана, внутри которой существовал только он, и никто другой. Порой человек улавливал сигналы из глубины пещеры, в которой жил другой человек, — может, звал на помощь, может — хотел что-то сказать. Но потому что они не знали друг друга, и не могли понимать друг друга, и не осмеливались доверять друг другу, но при этом с детства ощущали страх и опасность полной изоляции — возникла предательская ненависть человека к человеку.