Возраст не уступает косметическим ухищрениям.
Октябрине Сергеевне было сорок восемь, на них она и выглядела. В операторской все женщины были гораздо моложе её. И когда они начинали жаловаться на невнимание своих мужей, на маленькую зарплату, на измены, Октябрина Сергеевна печально произносила:
— А я бы жила с мужиком только из-за х**…

Умер поэт. Шёл, шёл — и умер.
В осень уткнулся, как сбитый птах.
Полежал тихонько, услышал зуммер
И легко воспарил. А на небесах
Его уже ждали, лучились души,
Одежды архангелов белизной сияли,
Но внешне всё выглядело гораздо хуже,
Гораздо тягостней и печальней…
Тело его подняли, обмыли,
Завернули в саван, в землю зарыли,
Цветы оставили на могиле,
Потом стихи читали и пили…

У девицы на выданье было три варианта: тот, которого любила она, тот, который любил её и тот, который нравился маме.
Тот, которого любила она, оказался бабником, тот, который любил её, стал алкашом, а тот, который нравился маме превратился в домашнего тирана

В слободке бесполых по субботам была баня.
Они плескались, смеялись, мыли с гелем подмышки и лобки, плавно уходящие к анусу.
Вернувшись из бани, они пили чай и смотрели фантастические фильмы — порнографические.

Стихосложение — это бессмысленное занятие, недоброе, разрушительное. Вот…

Не перестаю читать хорошие книги. Сейчас, например, облюбовала серию «Библиотека исторической прозы для детей и юношества» Читаю восемьдесят восьмой том. Это не значит, что восемьдесят семь я уже прочитала!

В этот том, восемьдесят восьмой, входят три книги «Зодчие» А. Волкова,"Князь серебряный" А. Толстого и «Ермак» Т.Грица.

Пока что читаю «Зодчих». Много удивительного, интересного. Ну, например, про осаду Тулы:
«Прошло немного времени, и под Тулой раскинулся огромный неприятельский лагерь. На возвышении воздвигли пышный ханский шатёр, ниже теснились шатры вельмож и полководцев. В отдалении, как многочисленные копны сена, чернели кибитки простых воинов: татары ходили в походы с жёнами и детьми.»

«С жёнами и детьми»! Меня это рассмешило: татарин поспал, поел, с дитёнком потетёшкался и пошёл на стену карабкаться, Тулу брать)))

Брожу, как старая собака
По изнывающей листве.
Свисает небо серым мраком
И моросит по голове.

Ищу во всём ответов, смыслов,
Печально поправляю шарф,
А небо серым мраком свисло…
Гаф-гаф!!!

Отставной соловушка
Пел мне, пел,
Надоело, видно,
И улетел…

Я не тосковала,
Листву браня,
Что скрывает
Тенора от меня.

Он покинул веточку,
Кончив песнь,
До того обиделся —
Умер весь…

«…По безлюдной шири пустыря
Взад-вперёд шаги считает фря!»
Ганя Михалёва

Выйду прогуляться на пустырь,
До чего же бесконечна ширь,
Ни одной живой души окрест…
Нет!
Вот кошка скачет через рельс,
Воробьишко в лужу встал и рад,
И меня не замечает, гад!

Все-таки, чего не говори,
Я всегда любила пустыри,
… показать весь текст …

Чтобы привлечь внимание дураков, нужно поярчить;
чтобы заинтересовать умных, нужно быть в тени.

Утренняя ходьба занимает 30 минут. Ходим только по катетам, никаких гипотенуз и зигзагообразных следований.

Вечерняя прогулка занимает 1.5 часа. Гуляем по тропинкам, стёжкам и прочим дорожкам. В любом направление, туда-сюда, вверх-вниз и даже по бордюрчикам)

Обязательные условие: одиночество и светлое время. Это чтобы всё видеть и никого не слушать!

Там, где мне годик и я держусь за бабушкин палец,
Где четыре, где в фотосалоне стою на картонке —
Всем моим детским фото полный капут аллес,
Так как матери больно было за эту девчонку.

А выросшую, ту которую не могла понять,
Писавшую по ночам любовные говностИшки
Непутёвой считала моя родимая мать,
Потому что на фабрике, как она, не шила пальтишки.

Мамочка, мне не жаль фотографий, мне только жаль
Девочку ту, смотрящую не в объектив, как нужно,
Бабушку, на плечах у которой цветная с кистями шаль,
И тебя вдалеке — несчастную, незамужнюю…

Что в голове твоей, сестрица?
Что блазнится ей,
Что ей мнится?
Невероятный страха сом,
Несчастий воз, лишений ком?
Что не даёт тебе взбодриться?

Припомним, жизнь у всех своя,
Зигота — первый шаг ея!
Потом поехало-пошло,
По-разному, но всё ж росло,
Как наша грудь, твоя-моя.

А дети, что о них болеть,
… показать весь текст …

Свекровь отдёрнула тюль на дверях, от мух повесили, скинула с ног сланцы, одним стукнула по косяку — муха упала и сдохла. Или наоборот, сдохла и упала.
— Степка опять Вальку на улице дубасит!

Я выглянула из окошка, вижу, к ограде прижатая Валька, а над ней Степка руками машет. Ну, как над ней — около неё, а может, из-под неё: Стёпка на полторы головы ниже Вальки.

Я выбежала на улицу, кричу: «Ты что делаешь, она же беременная!» Подбежала к ним, Степка не оглядываясь, отмахнулся от меня, да так,…
… показать весь текст …

#фест#

По улице за мной бежала литературная тётка в коромыслообразной куртке и скандировала: «Ты меня ко всем ревнуешь! Ты меня ко всем ревнуешь!»

Позже литературная тётка в белом коромыслообразном свитере высказывала молодому талантливому поэту: «Ты у меня воруешь! Ты у меня воруешь!»

Вывод: литературная тётка любит коромыслообразный стиль.

С утра Сенека и чашка кофе,
Потом из компьютера птичьи гаммы —
Моя суббота в просторной кофте
С ванильным духом в аромолампе.

В средине дня натяну перчатки,
В дому прибрать — велика ль наука!
Пойду по кругу летать вприсядку,
Угою-вымою каждый угол.

Уставши, что-нибудь приготовлю:
Люблю в субботу пожрать в охотку.
И хоть не жалую рыбной ловли,
но мойву ем, с лучком, в сковородке.
… показать весь текст …

Главное, чтоб была эта проволочка внутри
Из нержавейки, а лучше всего из платины,
Потому что она не боится внешней бредятины,
Её растворяет только царская водка, прикинь!

И будешь ты как изолированный проводок:
С виду нежен и прост, а внутри твёрд и могуч,
В этом смысл и есть, в этом главный по сути ключ,
А иначе какой в нашем теле из мыщец и кожи прок!..

Мы сидели с ним в теплотрассе, ели беляши и пили из коробки вино. Он смотрел на меня старческими голубыми глазами и хотел утешения. Я смотрела на него молодыми серыми глазами и хотела любви.
Беляши закончились, коробка не заканчивалась. Я его любила, он меня утешал.

«Уединенное» и «Опавшие листья» напоминают мне бормотание юродивого. Я не могу уловить мысль автора, кажется, буробит сам себе только ему понятное. Не жалует литературу и литераторов, считает их (и себя, наверное) искателями признания, славы. Какие-то мелькают имена, совершенно незнакомые, известные только автору, указывание где, когда и за каким занятием записывалась та или иная мысль. Чаще всего «за нумизматикой», «на извозчике»…

Но — иногда!.. Натыкаешься на Такую строчку, на Такую мысль, чт…
… показать весь текст …

Только что впервые посмотрела польский фильм 1972 года режиссёра Александра Петровича (ударение на первом слоге) под названием «Мастер и Маргарита». Те, кто ругает Шахназарова за его трактовку «Анны Карениной» сошли бы с ума, увидев то, что я сейчас посмотрела. Там гениальный неудачник Николай Максудов, похожий лицом на революционера-террориста, написал роман о Понтии Пилате или о ком-то ещё — не понятно… Коллеги его дрочат по полной программе, бегает чёрный кот по улицам, Воланд в крылатке, сухощавый такой интеллигент чего-то там просвещает Колю, белокурая девчонка пристала на улице и не отстаёт — это Маргарита. Кончается всё стенами психиатрической больницы, ободранными. Последний кадр санитар закрывает глаза преставившемуся Максудову. А в течение фильма звучит непришейкп… дерукавная музыка.
У меня тяжелый шок.