Ковыляю по аллее,
словно содомит:
влезли в душу без елея —
и теперь саднит.
Клёны влажные, алея,
шепчут: «Не грусти…
Без елея — веселее,
ты уж их прости…»
2004

Нормальный человек никогда себя не исследует — он себя придумывает. Вплоть до недостатков. Да-да, представь! Берёт преувеличенные достоинства и объявляет их своими недостатками: слишком я честный, слишком доверчивый — оттого и все мои жизненные неприятности.

Ах какая неудача!
Я не знаю отчего,
но жилось совсем иначе
до рожденья моего.
Ледники вовсю катали
голубые валуны,
а по тундре топотали
волосатые слоны.
Пробирались тростниками
под покровом темноты
с неприятными клыками
здоровенные коты.
А какие были крылья
у летающих мышей!
… показать весь текст …

Точно не твою судьбу, но чью-то
одарил Господь, попутал бес.
Краткое, свершившееся чудо.
Больше не предвидится чудес.
Говори, что надо и не надо,
только о случившемся молчи.
В чёрном кофе кубик рафинада —
белый домик раствори в ночи.
______________________________
ЛУКИН Евгений Юрьевич родился в 1950 году в Оренбурге. Писатель-фантаст, поэт, бард. Окончил историко-филологический факультет Волгоградского педагогического института. Автор сборников фантастической прозы «Когда отступают ангелы», «Пятеро в лодке, не считая Седьмых», «Шерше ля бабушку» и других (всё — в соавторстве с Любовью Лукиной). Поэтические сборники: «Фарфоровая речь», «Чёртова сова» и другие. Лауреат литературных премий: «АБС-премия», имени И. Ефремова.

По-моему, мы пережили три катастрофы. Первая — изобретение письменности. Понимаешь, до этого люди запоминали только самое главное. Запоминали, передавали из уст в уста, из поколения в поколение… А лишнее отсеивалось. Тонуло в Лете. Но вот изобрели письменность — и теперь любая ерунда могла быть увековечена… Мы начали тонуть в информационном мусоре…
Вторая катастрофа — книгопечатание. Станок Гутенберга. Мы не только научились сохранять что попало — мы ещё начали это тиражировать…
Третья, разумеется, Интернет… Третья и окончательная. Человек перестал зависеть от своего мышления, от своей памяти.

Когда возвратишься в пустую
бетонную гулкую клеть,
где лампа горит вхолостую
и где предстоит околеть,
ты лепет воды в туалете
прими за журчанье ручья —
и нет уже каменной клети,
и вновь боевая ничья!
2002

Бросьте. Это не жестоко.
Просто будет больше света.
Потому сегодня столько
ампутированных веток.
Потому не хмурьте лица.
И потом — не в этом дело.
Ибо всё должно ветвиться
до известного предела.
И в раздвинутых преддверьях
изумлённого апреля —
что вы, право, о деревьях?
На себя бы посмотрели!
…Запредельно, звонко, резво
полоснёт пила по ветви —
… показать весь текст …

Я к тебе уже не приду.
Никогда тебе не спою.
Оставайся в своём раю —
я останусь в своём аду.
Иногда лишь приснится сон:
позолота старинных книг,
за окошком — прибоя стон
и раскинувший крылья бриг.
Я бы мог за тобой пойти
в чёрный ад под вороний грай.
Только в рай не могу, прости,
потому что не верю в рай.
Наша жизнь — как проклятый круг
из предательств и суеты.
… показать весь текст …

Насколько я понимаю, просторечие «бот» вычленилось из слова «робот», но, на мой взгляд, удачно ассоциируется и с жаргонизмом «ботать», который, в свою очередь, произошёл скорее всего от «коровьего ботала». Колоколец такой на шее у бурёнки…

Сменили строй — как имя-отчество,
а изменились ненамного:
тогда — обожествляли общество,
теперь — обобществляем Бога.
2002

Когда он выполз — клянусь вам честью —
меняю облик, роняю челюсть,
хватаю камень и молча целюсь,
не будь я Витей!
Встречал я в наших проулках многое,
однажды видел живого йога я,
но шестиногое членистоногое
ещё не видел.
И что досадно — близ места адского
ни А. Стругацкого, ни Б. Стругацкого.
Никто не даст мне совета братского,
а это значит:
всё растолкую (мол, так и так-то),
постигну сущность любого факта,
… показать весь текст …

Выходит в океан и сёмгу тралит
лирический герой.
Живёт в палатках, строит магистрали
лирический герой.
Куёт металл, минут не тратя даром,
лирический герой.
Вы думаете, кто придёт за гонораром —
лирический герой?
1980

Когда ты в достопамятное лето
бежал до храма полторы версты
и, отрясая пепел партбилета,
учился верно складывать персты,
представил я пришествие ислама,
когда, от пепла нового чумаз,
ты опрометью выскочишь из храма,
прикидывая, как творить намаз.
2004

Скаламбурил. Хоть бы хны!
Заманив на чашку чая,
обсуждают свойства хны,
мужика не замечая,
три улыбчивых шахны.
И одной мечтою движим —
кончить этот беспредел,
по причёсочкам по рыжим
тихий ангел пролетел —
как фанера над Парижем.
1996

Не вскрывайте поллитру,
не меняйте программы —
мы продолжим молитву
сразу после рекламы.

Нормальным мы привыкли называть человека, чей диагноз совпадает с диагнозом большинства.

1. Песенка
Тяжёлых туч мохнатая ладонь
накрыла всю окрестность до пригорка.
Дожди, дожди… Деревня — что Лондон:
не то Биг-Бэн, не то водонапорка…
Ах, ритмы, рифмы, краски и слова!
Где вы теперь, скажите бога ради?
Я — педагог. И норма такова:
три стопки в день (не водки, а тетрадей)!
В окне — забор, к которому привык.
И вот гляжу с нервической улыбкой,
как пишет непристойность ученик,
причём с орфографической ошибкой.
Понятно всё! Встречал я и не раз
… показать весь текст …

Послушен мировым законам
И крупный люд, и мелкий атом.
Пока платили — был Платоном.
Как сократили — стал Сократом.