Наслаждайтесь настоящим и меньше считайте. Это болезнь вашего поколения — постоянно что-то считаете. Свои деньги, вещи, месяцы до кого-то, годы до чего-то, сколько возможностей упустили, сколько людей потеряли.

Женщины оставляют мужчинам на прощанье волшебные ночи. Женские следы на мужских сердцах. В ночь перед разлукой она целовала не так, как обычно. Ее поцелуи застывали на моем теле, словно снежинки на заледеневшем окне. Почему-то становилось холодно. Сейчас я понял. Прощальные поцелуи теряют теплоту. В них остывшая нежность расставания… В последнюю ночь она смотрела на меня не так, как обычно. Во взгляде отчуждение. Отчуждение наперекор любви. Она понимала, что ей пора, но всячески оттягивала час ухода. Борьба души и разума. Разум победил. Ушла. Сейчас я понял. Во взгляде перед разлукой нет тоски. В нем безмолвный протест. Протест против себя самой. Чувства проигрывают разуму. Чаще всего.

Знаешь, если честно, я так устала одной, мне так хочется, чтобы меня остановил достойный мужчина, взял за руку и твердо сказал: «Я хочу, чтобы ты осталась». И чтобы я захотела остаться, чтобы я не смогла уйти. Чтобы отчетливо видеть перед глазами картину возможного счастья и воссоздать её. Чтобы даже мой иммунитет одиночества не сработал бы.

Слова зачастую не от сердца — от ума. Доверяй только глазам, отражающим душу.

В жизни женщин наступает период, когда бывшие возвышенные дурехи
превращаются в закаленных реалисток.
Добро пожаловать на землю!
И женщины, как правило, ступают по ней
с некогда подбитыми, зажившими, но больше не используемыми крыльями.
Поэтому каждая из нас, вне зависимости от опыта и интеллекта,
ждет того, с кем захочется снова вспорхнуть,
раскрыть карту «мира над головой» и вспомнить местоположение неба № 7…

Эльчин Сафарли

Я хочу быть для него той, с кем он будет смеяться так же естественно, как и дышать.

А ведь это очень важно — прочувствовать и принять погоду друг друга. У всех она разная. Один живёт в вечной осени с равномерными и безучастными дождями, другой — в одухотворяющей весне, где после дождливого дня наступает солнечный. Важно не заставлять ближнего быть тем, кем ты хочешь его видеть. Не упрекать. Всё равно он останется собой, вернётся в свою погоду, пусть и самую холодную на планете. Лучше с самого начала принять погоду любимого человека, её светлые качества, показать ему лучшие качества своей и создать один на двоих общий климат.

…до сих пор в отношениях с людьми для меня самым главным было и остается быть рядом.
Красивые слова поддержки, душевные застолья —
ничто из этого не заменит руки в твоей руке.

Свободу променяю только на тебя.

До его появления, слыша стук в дверь, я испытывала искушение закрыть ее на дополнительные замки и не открывать никогда. Мало ли кто там. А я боюсь перемен: особенно страшно, когда они к лучшему. К нему ведь быстро привыкаешь, непроизвольно. А потом, как правило, приходится отвыкать — рано или поздно, мучительно. «Лучше я вообще не буду ждать и к чему-то привыкать…» — решила я как раз тогда, когда услышала скрип открывающейся двери. Без предварительного стука. У него были ключи от моего сердца.

Мы все такие странные. Живем в вечном ожидании. Зимой мысленно торопим лето, летом скучаем по осени. Слишком много надежд вкладываем во временные промежутки и никак не научимся жить мгновениями…

Слезы с годами не меняются. Они, как и наши глаза, неподвластны возрасту.

Она сказала «имею право любить», а не «имею право на любовь». Вот где истинное бескорыстие: когда ты любишь, в себе, безмолвно, не задавая вопросов, не надеясь на ответ. Вот в чём главное преимущество женщины.

Его поцелуи застывали на моем теле, словно снежинки на заледеневшем окне. Почему-то становилось холодно. Сейчас я поняла. Прощальные поцелуи теряют теплоту. В них остывшая нежность расставания…

У её собаки три лапы, а в глазах словно снег растаял. Кто-то покалечил ей лапу, потеряв которую, она нашла самое важное: своего человека. И у людей, и у собак одно желание — быть любимыми.

Большая любовь переворачивает все с ног на голову — смешивает сезоны, обесценивает прежние ценности, меняет вкусы, направления. Она как-то незаметно, исподволь, как упрямый росток подснежника, прорастает в том уголке сердца, который давно казался отжившим. И никто не застрахован от того, чтобы под влиянием этой любви стать именно тем, кем всегда боялся стать…

Важнее всего слушать сердце, особенно когда все вокруг говорят тебе прямо противоположное.

Как же важно не мешать друг другу творить волшебство, пусть и маленькое. У каждого оно свое — на листе бумаги, на кухне за приготовлением супа из красной чечевицы, в провинциальной больнице или на сцене притихшего зала.

Я хочу, чтобы мы с вами умели говорить «спасибо» тому, что осталось за спиной. Пусть это было неприятно и болезненно. Но оно непременно научило нас чему-то важному.

Волшебство обижается. Оно может долго крутиться вокруг тебя, стучаться в темные стекла солнцезащитных очков, которые ты не любишь снимать, а потом развернется, уйдет. Насильно мил не будешь. Пока оно уговаривает тебя, непременно есть тот, кто его ждет с нетерпением. У волшебства не так много времени, чтобы неделями, месяцами бегать за кем-то. Если ты его не видишь, значит, оно тебе не нужно.