Она приходила, когда было хреново,
когда душу рвало в клочья…
Он понимал, она не пойдёт не к кому другому.
Но и ему не расскажет, от чего от души остались только клочья.
Он всегда её в объятия встречал.
Они садились рядом и молчали…
Он понимал, что ей болит где-то внутри,
От это сжимал сильней в объятиях крепкими руками.
Она могла к груди его склонится и реветь.
Он никогда не спрашивал, что с нею…
Он нежно гладил по спине, и волосы…
В макушку целовал, пытаясь боль унять,
Помочь, чтоб она справилась с слезами.
Он знал, что спрашивать не стоит не о чем,