В День Победы мне исполнился двадцать один год. Встречал я его в Тбилиси. Мы бродили по ликующему городу. Люди вокруг пели, плакали, обнимались. А меня почему-то всё время преследовало какое-то не вполне осознанное чувство вины, особенно когда я разговаривал с теми, у кого кто-нибудь не вернулся с войны.
Вообще же, я с годами войну и Победу переосмыслил весьма основательно. Считаю, что мы слишком много говорим о своей победе. Кричим, кричим, кричим. А это вещь такая — как любовь к родине. О ней тихо говорить надо. Если в мой дом приходит грабитель, я беру палку и сопротивляюсь, я защищаюсь. Это правильно. Но потом на каждом перекрёстке я же не кричу, что я его победил. То есть, дом защищать надо, но не возводить это в гордость, не упиваться победой. Мы её чересчур эксплуатируем. У меня такое впечатление, что мы на сегодняшний день по этой причине самое милитаризованное государство. Я много поездил по миру, бывал в разных странах, но такого увлечения военным нигде не наблюдал.