На сердце чуточку светлей
От банкоматной лживой лести:
Снимаешь, вроде, сто рублей,
А прошуршит он тыщ на двести.

Две тысячи двадцатый год,
Ты нас держал в незримой клетке
И много нам принёс невзгод,
Две двойки — вот твои отметки.

Давай, быстрее, друг, налей,
Пусть этот год уйдёт из мира.
Он состоял из двух нулей,
Как номер двери у сортира.

Чуждых ценностей целому скопу
Мы ответим сурово и метко:
На окно, что открыто в Европу,
Мы поставим москитную сетку!

Уважаемые Дамы и Господа!

Смею обратиться к Вам с нижайшей просьбой:
В связи с принятиеи мудрыми мужами нашего уважаемого заксобрания великодержавного закона о языке, покорнейшее прошу не декларировать громкогласно вслух стихотворные сочинительства вашего
покорного слуги на державном языке в пределах границ государства украиньского, дабы не вносить сумятицу в благородные умы наших достопочтенных слушателей и не задевать тонких душевных
струн моей поэтической души в результате получающейся хероты.

Не смею настаивать на оном, ибо деяние это лежит на совести каждого добропорядочного гражданина, однако всецело призываю Вас к благоразумию и законопослушанию!

Искренне Ваш,
Б.М.

Везёт же бабам! СчАстливы они!
Достались им от Бога и природы
Всего-то лишь критические дни…
А у меня критические годы!!!

Мне трудно со «вторыми половинками»,
В моей крови дух юмора одесского!
К примеру, с современными «блондинками»
Я обсуждать пытаюсь Достоевского…

Не на всех седых матрон
Свой отыщется Макрон,
Но на всех известных прим
Свой отыщется Максим!
)))

Присел старик на лавку в парке.
С утра гулял по парку он.
Гудели где-то иномарки,
Но старика клонило в сон.

И вдруг стемнело небо сильно
От пролетавших птичьих орд.
Бомбили птички так обильно,
Что стал старик похож на торт.

Урон бы был весьма серьёзен,
Но нет обиды в старике.
Как хорошо, что нынче осень,
И дед гулял в дождевике…

Недавно тут припомнилось, как встарь,
В родимой коммуналке шебутной
Висел перед уборной календарь —
Советский ежедневник отрывной.

Он был не лучше всяческих газет,
Судьба его банальна и проста:
Он красил в радикально чёрный цвет
Вполне определённые места.

Но после красных дней календаря
Места имели цвет уже иной:
Сияли, словно знамя Октября,
И были солидарны со страной!

Кровь горит, по газетам размазанная,
Даже чувствуешь в пальцах жжение!
Средства массовой информации.
Средства массового уничтожения.

Роберт Рождественский

Избежать чтоб депрессии и фрустрации
Положу я без всякого сожаления
На средства массовой информации
Средство массового размножения!

Беня Молдаванский

Он наш белый господин!
Мы рабы его!
Мы, буквально, как один,
Пашем на него!

И ему мы каждый день
Преподносим дань!
И такая хренотень —
Ну, куда ни глянь!

Забирает он у всех
Большинство зарплат,
И звучит в народе: «Эх…»
Ну, а дальше мат…
… показать весь текст …

Ты почернела не от солнца, не от моря,
А от того, что жгли тебя отродья беса!
Ты почернела от ожогов и от горя…
Ты стала чёрною жемчужиной, Одесса…

Но ты всё это одолеешь, всё поправишь!
И снова бронзой заблестит на солнце герцог!
Вот только прежней ты уже, увы, не станешь,
Ведь жить теперь тебе с ожогами на сердце…

4 мая 2014 г.

Идея революций измельчала,
Теперь в них смысл лишь для подлеца!
Но в них осталось женское начало,
Ведь нет у революции конца!

Сквозь лихолетье войн и смут,
Сквозь лёд, жару, шторма и штили
В Одессе через всё пройдут!
И даже сквозь Саакашвили!))

Соседа Каца было жалко,
Не дай вам бог такой беды:
Ему поведала гадалка,
Что примет смерть он от воды.

Себя он вёл довольно странно.
Гадалка та всему виной!
Его пугал бассейн и ванна,
Фонтан и дождик проливной.

Он сторонился даже бани,
Лишь в душе струйку делал с нить,
А в море только лишь по пьяни
Слегка мог бейцы помочить.
… показать весь текст …

Из платежей наш соткан мир!
И я при всей своей сноровке,
Порой, плачу за старый сыр
Во всем известной мышеловке…

Душа у женщин, словно снег,
А он бывает тающим,
И бывший близкий человек
Становится бывающим.

Её усилий очень жалко,
И толку нет от них, пока
Пылит по трассе «поливалка»,
Имея щётку без совка!

Пусть уже седьмого ноября
Нет людей на площади в строю,
Я наемся свёклы втихаря
И окрашу в красное струю!

Если изначально беречь себя, то невозможно сберечь столько, сколько нужно для того, чтобы и дальше беречь себя.