Иногда лучшей стратегией является надежда на тактику.

Не стоит лезть из кожи вон, когда овчинка выделки не стоит.

Удивительное дело: пятьсот на три без остатка не делится, а пятьсот грамм на троих — легко.

Пахлава услащает рот, похвала — уши.

Плыть или лететь — вот в чём альбатрос.

Статистические отчёты похожи на часы без стрелок — цифры есть, но они ничего не значат.

От рукоплесканий до рукоприкладства — один шаг.

Когда голова еловая, набивать шишки легче.

Стоящий на сидящего поверх очков не смотрит.

Еда дома — это однообразие, в кафе — разнообразие, в ресторане — многообразие, на улице — безобразие.

В наше время выслушать человека и понять, чем он дышит, способен лишь пульмонолог со стетоскопом.

Трудности как альпинистские рюкзаки — без них на вершины не взбираются.

Это раньше женщины входили в горящие избы, а теперь они отправляются в горящие туры.

Фрейд был очень подсознательным человеком.

Дорога по две полосы в каждом направлении. Еду в правом ряду. Впереди машин нет. Заметив справа на тротуаре перед зеброй женщину с грудным ребёнком, начинаю притормаживать. Она быстрым шагом переходит дорогу и не смотрит по сторонам. В боковое зеркало вижу, как слева несётся «Опель». Делаю единственный в такой ситуации ход — длинно сигналю. Обычно это отрезвляет как минимум одного из двух: либо лихача, либо пешехода. Женщина резко и испуганно останавливается перед моим автомобилем, бросает на меня негодующий взгляд, а «Опель» в этот момент, даже не пытаясь тормозить, пролетает мимо.
— Чёрт бы тебя побрал! — кричит женщина, враждебно глядя на меня. — Не соображаешь, что ребёнок, может быть, спит!
И пошла дальше, на ходу сыпля проклятия.

Служебное положение как артериальное давление — легче спустить высокое, чем поднять низкое.

Кто играет с налоговой службой в прятки, с тем она рано или поздно сыграет в ловитки.

Эпитет в поэзии — золото, а в прозе — бижутерия.

Мальчики, которые получают от матерей подзатыльники, вырастают в мужчин, которые дают женщинам пощёчины.

Чем рассеяннее шахматист в быту, тем собраннее он за доской.