«Свободы хочется и денег.
Сидеть бы на палубе, трескать вино и беседовать о литературе, а вечером дамы…
Не поедете ли Вы в сентябре на юг?»

ДУШЕЧКА
Оленька, дочь отставного коллежского асессора. Племянникова,
сидела у себя во дворе на крылечке, задумавшись. Было жарко, назойливо
приставали мухи, и было так приятно думать, что скоро уже вечер. С востока надвигались темные дождевые тучи, и оттуда изредка потягивало
влагой.
Среди двора стоял Кукин, антрепренер и содержатель
увеселительного сада «Тиволи», квартировавший тут же во дворе, во флигеле, и глядел на небо.
— Опять! — говорил он с отчаянием. — Опять будет дождь! Каждый
день дож…
… показать весь текст …

Я вижу, как вы хмуритесь и встаёте, чтобы прочесть мне длинную лекцию о том, что такое любовь и кого можно любить, а кого нельзя, и пр., и пр. Но, милый Костя, пока я не любил, я сам тоже отлично знал, что такое любовь.

«Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье… Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч живущих в городе ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился. Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбище своих покойников, но мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами. Всё тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания… И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз.»

«Крыжовник»

— Что у вас болит? — спрашивает его полицейский врач.

— С Новым годом, с новым счастьем… — бормочет он, тупо глядя в потолок и тяжело дыша.

— И вас также… Но… что у вас болит? Отчего вы упали? Припомните-ка! Вы пили что-нибудь?

— Ошалел-с… Я… я визиты делал…

.Съел кусок пирога, выпил рябиновой и пошёл на Садовую к Изюмову…
У Изюмова холодного пива выпил… в горло ударило… От Изюмова к Кошкину, потом к Карлу Карлычу… оттеда к дяде Петру Семёнычу… Племянница Настя шоколатом попоила… Потом к Ляпкину зашёл…
Нет, вру, не к Ляпкину, а к Дарье Никодимовне…
От неё уж к Ляпкину пошёл… Ну-с, и везде хорошо себя чувствовал…
Потом у Иванова, Курдюкова и Шиллера был, у полковника Порошкова был, и там себя хорошо чувствовал… У купца Дунькина был… Пристал ко мне, чтоб я коньяк пил и сосиску с капустой ел… Выпил я рюмки три… пару сосисок съел — и тоже ничего…
Только уж потом, когда от Рыжова выходил, почувствовал в голове… мерцание… Ослабел… Не знаю, отчего…"

Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума.

«ШАМПАНСКОЕ»

(МЫСЛИ С НОВОГОДНЕГО ПОХМЕЛЬЯ)

Не верьте шампанскому… Оно искрится, как алмаз, прозрачно, как лесной ручей, сладко, как нектар; ценится оно дороже, чем труд рабочего, песнь поэта, ласка женщины, но… подальше от него! Шампанское — это блестящая кокотка, мешающая прелесть свою с ложью и наглостью Гоморры, это позлащенный гроб, полный костей мёртвых и всякия нечистоты. Человек пьёт его только в часы скорби, печали и оптического обмана.

Он пьёт его, когда бывает богат, пресыщен, то е…
… показать весь текст …

Царит рубль. Если ты хочешь, чтобы тебя не спихнули с дороги, то распластайся перед рублём, и благоговей!

Там, слышишь, миллион украли, там сто тысяч… Проснешься в одно прекрасное утро, выглянешь в окно, ан ничего нет, всё украдено. Взглянешь, а по улице бегут кассиры, кассиры, кассиры…

Со временем будут удивляться лжи, с какою теперь борются со злом,
служа лицемерно тому же злу.

Всё на этом свете относительно и приблизительно. Есть люди, которых развратит даже детская литература, которые с особенным удовольствием прочитывают в псалтири и в притчах Соломона пикантные местечки, есть же и такие, которые чем больше знакомятся с житейскою грязью, тем становятся чище. Публицисты, юристы и врачи, посвященные во все тайны человеческого греха, неизвестны за безнравственных; писатели-реалисты чаще всего бывают нравственнее архимандритов. Да и в конце концов никакая литература не может своим цинизмом перещеголять действительную жизнь; одною рюмкою Вы не напоите пьяным того, кто уже выпил целую бочку.

'Главное будьте веселы. Смотрите на жизнь не так замысловато; вероятно, на самом деле она гораздо проще. Да и заслуживает ли она, жизнь, которой мы не знаем, всех мучительных размышлений, которыми изнашиваются наши российские умы, — это еще вопрос".

В этой «моей» жизни — жизни каждого из нас, намного лучше делать то, что нравится, а не следить за тем, правильно ли делают другие то, что тебе нравится.

…Всякому безобразию есть своё приличие!

Только в беде люди могут понять, как не легко быть хозяином своих чувств и мыслей.

Настоящий мужчина состоит из мужа и чина.

Вы должны иметь приличных, хорошо одетых детей, и ваши дети тоже должны иметь хорошую квартиру и детей, а их дети тоже детей и хорошие квартиры, а для чего это — чёрт его знает.

С женой посcоpился

— Чёpт вac вoзьми! Придeшь со службы домoй голодный, как собака, а они чёрт знает чeм кормят! Да и зaметить еще нельзя! Заметишь, так сейчас pев, слезы! Будь я тpижды анафема за то, что жeнился!

Скaзавши это, муж звякнул по тapелке ложкой, вскочил и с остервенением хлопнул двеpью. Жена зaрыдалa, прижала к лицу салфeтку и тоже вышла. Oбед кончился. Муж пришел к себе в кaбинет, повалилcя на диван и уткнул cвое лицо в пoдушку. «Чёрт тебя дернул жениться! — подумал он. — Хоpoш…
… показать весь текст …

Счастлив тот, кто не замечает, лето теперь или зима.

Прав тот, кто искренен.