Персонаж, носитель зла, может выражать любые философские идеи, но не словами, а действиями в конфликте. Если он расист, он не произносит речи, а убивает негров или евреев.

фильм в целом имеет трехактное развитие. Каждый акт внутри себя имеет трехактное развитие. И каждое событие внутри себя развивается в три маленьких акта.

Лучше всего воздействует информация, которую с трудом, борясь, через препятствия получают персонажи фильма. Зритель с напряжением следит за ними и ценит каждую каплю такой информации, потому что она раскалена эмоциями волнения, ожидания, сопереживания.

Посмотрим на МакГаффин одного из самых известных американских фильмов «Касабланка». Чудо-фильм, культовый фильм. Пятьдесят лет он не теряет популярности и, похоже, никогда не потеряет ее. Один из десяти лучших фильмов всех времен и народов, по мнению многих специалистов. Безусловный шедевр, фирменная марка американского кино: потрясающие актеры, потрясающий коммерческий успех, потрясающее мастерство всех создателей. Все в этом фильме высшего качества. И конечно же, такой сюжет не обойдется без МакГаффина.

—Рай и ад-грубые вещи, но драма-это искусство крайностей, даже если крайности прячутся под тонким покровом обыденной реальности. Вспомните Чехова: «Мои герои пьют чай и погибают».

Лопахин излагает Раневской план спасения, который на самом деле является планом убийства вишневого сада, и Раневская говорит: «Нет! Нет! И нет!» Она, видимо, еще не поняла, что ей грозит смерть в нищете. Что теперь будет Японцы, кстати, недаром являются такими поклонниками Чехова. Отказ от действия в самурайских фильмах-источник мощного заряда энергии. Самураю говорят: «Сделай это». Он молча отворачивается. А мы напряглись. Ему плюют в чашку с рисом. Он не реагирует. Его кидают в грязную лужу и пляшут на нем. Он не реагирует. Его бросают в хлев, на него мочатся. Он не замечает и этого, а мы дрожим от нетерпения: «Сделай же что-нибудь! Ответь им!» Тогда «они» говорят: «Может, он не самурай?» Самурай вскакивает и шмяк! шмяк! шмяк! Разрубает всех негодяев длинным мечом на крупные куски. Один миг и пять отрубленных голов хлопают глазами в грязной луже.

В разработке истории проявится ваш ум и профессионализм. Но никакой опыт не может заменить богатства личного детального знания жизни. Мутный и приблизительный мир истории без знания деталей неизбежно создает клише. Соотношение действий и слов не должно превышать пропорции один к четырем: 75%-действия, понятные визуально, без комментариев, 25%-слова, поясняющие мотивы поведения. Такое соотношение гарантирует наше вовлечение в мир событий. Это значит-придумывайте действия, слова приложатся. Если мы переживаем за действия характера в событиях, мир фильма становится частью нашего личного опыта. Событие-это информация, упакованная в действия.

Фильм-это очеловеченная вами часть реальности. Вы сами ее создаете. Чем больше она впитает вашу личность, тем человечнее будет фильм.

Любой человек очень чутко реагирует на угрозу его самоуважению. Подсознание сразу включает механизм стресса. Вы порой не можете понять, почему охладились ваши отношения с NN. Поройтесь в памяти или попросите помочь подругу: женщины более чутки. Вы обязательно найдете какой-нибудь еле заметный укол, которым вы проткнули самоуважение NN.

Цепочка событий в фильме обычно состоит из 30−50 событий. Это определил еще Станиславский. Голливуд принял эту цифру как независимую аксиому. Она десятки тысяч раз апробирована в самых разных фильмах.

Искусство-это обмен эмоциями, и форма драмы упакованная для всемирной сети этого обмена. Драма все превращает в эмоции. Конфликт-рабочий инструмент этих превращений, а завершает создание формы драматическая перипетия-перепад состояния на противоположное. Впервые это сформулировал Аристотель в «Поэтике». Он угадал, что неожиданный и резкий перепад состояния персонажей на противоположное даст самый эффективный результат.

Форма драмы складывается не из «формул», а из любви, волнений, ярости и сути.

Саспенс требует, чтобы была создана атмосфера тревоги, и сам помогает создать эту атмосферу. Зрители обожают эти моменты. Тушат свет, и мы полтора или два часа неподвижно сидим, вытянув шеи к мерцающему полотну экрана. Что заставляет нас делать это? Канадский психолог Ганс Селье говорит, что мы все нуждаемся в стрессе. Кино удовлетворяет эту потребность. Стресс-гениальная выдумка Бога. Стресс заложен в программу каждого человека.

«Криминальное чтиво» Квентина Тарантино. Если вы внимательно посмотрите конструкцию фильма, то обнаружите забавную подробность. Крепко и грамотно сколоченная история как будто нарочно развинчена на стыках. Вместо четких мотиваций действуют случайности, совпадения, немотивированные действия. Они-то и доставляют наибольшую радость.

Конфликт-это всё, что стоит на пути героя к цели.

Наша задача-не примирить персонажен, а подтолкнуть развитие конфликта к катастрофе. Своими действиями противник задает герою вопросы. Герой действиями дает ответы. Так развивается из драматической ситуации конфликт.

Драматическую ситуацию определяют три фактора:
1. Человек находится в безвыходном положении.
2. Угроза развития этой ситуации заставляет его искать выход.
3. Он ищет выход и вступает в борьбу с антагонистом-с тем, кто ему угрожает.
Стратегия эмоционального контакта фильма и зрителей. Она состоит из 5 элементов:
1. Экспозиция и вспышка интереса (побуждающее происшествие).
2. Прогрессия усложнений.
3. Обязательная сцена.
4. Кризис.
5. Кульминация и финал.
Саспенс возникает, когда опасность угрожает персонажу, которому аудитория сопереживает. Первое правило: в конфликте борются ясные, четко выраженные силы. Цепь драматических перипетии от одной неожиданности к другой-это лучший путь, которым может пойти увлекательный рассказ.

Чем бы мы ни занимались-мы хотим получить счастье. И что самое удивительное-оно всегда впереди, кажется, вот оно, рядом. Ухватишь, а оно, как мокрый обмылок в ванной, выскальзывает из рук. Как желанный ночлег в морозную зимнюю ночь. Мерцает и зовет: «Иди ко мне!» Пробиваясь к счастью, человек может своротить горы. Мечта о счастье объединяет людей для самых беспощадных схваток. Моря крови и пирамиды трупов-все ради счастья.

Проблема вовлечения зрителей в мир истории в том, чтобы рассказывать ее, не отвлекаясь на отдельно показанные предлагаемые обстоятельства. Мы можем, к примеру, разглядывать одинокую бедную девушку в ее комнатке, вместе с ней перебрать ее нехитрый гардероб. Она долго выбирает наряд для важного делового визита. Но все туфли стоптаны, а платья вышли из моды. Наконец она что-то надевает, смотрит с грустью на фото бедных родителей. Папа в гробу, мама одинока, брат в солдатской форме. Ее жизнь коротко…
… показать весь текст …

Первое впечатление о саспенсе я получил ребенком в детском театре. Заинька в виде полногрудой травести прыгал по сцене и говорил: «Какой прекрасный домик! В нем я спрячусь от лисицы. Там она меня не съест!» Заяц не видит, что лисица уже взгромоздилась на крышу и злорадно клацает зубами. А зрители в зале видят и переживают. Они за зайца, в моральном единстве с ним. Девочка из первого ряда, приставив ладошку ко рту, подсказывает зайцу: «Зайчик, не ходи в дом. На крыше прячется лисичка!» Но зайчик не слышит. Он прыгает по сцене и поет песенку о том, какой прекрасный домик он нашел в лесу. Тогда ряда с пятого пара мальчишек уже погромче предупреждают: «Эй, заяц! Посмотри наверх! На крышу!» Но зайчик не слышит. Сейчас он зайдет в дом, уже взялся за ручку двери. И тогда рядом со мной с места вскакивает веснушчатый паренек лет восьми, с зубами через два на третий, и орет на весь зал: «Эй, косой, падла, канай! Лиса на крыше!!!» Вот это и есть саспенс.