Увы, болит и нет таблетки
И панацеи не найти,
А кто-то прогоняет с ветки:
— Лети…

Человек шагает сквозь миры,

Человек шагает сквозь рассветы,

Нарушает правила игры

С звездами танцует менуэты…

Мир молчит, словно глупый пластик
Телефона. Ни звонка, ни СМС.
Он когда-то шептал мне: «Здравствуй»
И: «Держись, я с тобой, я здесь»
Непонятно, за что держаться.
Листья — лета убитого прах —
Застывая в па странного танца,
Покрывают все золотом. Шла
Я по этим горячим листьям
От себя. Гравий тихо ворчал.
Размывались в гризайль лица,
И сентябрь, как верный вассал,
Собирал по крупицам лето,
Чтоб достойно предать земле.
… показать весь текст …

Мы как-нибудь с судьбой договоримся,
Чтоб краски ярче, чувства на пределе,
Чтоб навсегда в любви мне заблудится,
Не быть у страха больше на прицеле.
Чтобы с улыбкой мне встречать рассветы,
Со сладкой негой сожаления закаты.
Не мерзнуть чтоб душой полураздетой,
Не прятать крылья за спиною виновато.
Летать, забыв навеки о страховке
Откажут крылья — так тому и быть —
Я нанесу на небо гравировку:
«Я меньше не научена любить»…

Слепить себе новое сердце,
Пусть из папье-маше,
Уехать ночным экспрессом,
Убрать из обстрела мишень.
Крутить циферблат обратно,
Вернуть кусочек любви.
Все так похоже на правду,
Что даже немного знобит.

Ночь лелеет меня усталым ультрамарином,
Застываю пылинкой средь колких осколков-звезд.
Вот земля на ладонях Вселенной — лазурно-невинна,
Только люди уже на Голгофе поставили крест.

Что это — март плещется дрожью в крови?
Нега на кончиках пальцев, как разряд,
Руки твои на коже — след от касаний горит,
Воля слабеет, таю как черный шоколад.

Ты начинаешь танец, сладкий и древний, как мир,
Я резонирую в шесть тонко настроенных струн.
Этот блиц-криг по телу хмельнее чем чистый спирт,
Я отдаюсь во власть твоих губ, твоих бабочек-рук.

Кружит и кружит страсти хмельная метель,
Джазом синкопы вздохов, стонов и вскриков рок,
Вот он — последний аккорд и я комкаю жизнь, как постель,
Брызгами на экран — яркие бабочки строк…

Март — подкожно апирогенно —
на рецепте, что ты мне выписал.
Нет февральского антигена,
И теперь мне, похоже, не выгрести.
Не весеннее обострение —
А моей свободы агония.
Я же так слова все просеивала,
Избегая излишней гармонии.
Я ж снегами душу укутала,
И в архив сдала все эмоции.
Но зима до фильтра докурена,
Своевольно меняет март лоции.
И несет меня по течению,
И бросает мне сердце на рифы.
… показать весь текст …

Это странное солнце лилового цвета,
Будто кто-то поставил в небе печать.
И чернильные брызги на палитре рассвета,
Просто любим мы пачкать небо в печаль…

Аметист крепдешина этой осени милый,
Фиолетовость танца по тропинкам пустив,
Я влюбилась? А может быть, я разлюбила,
Свои узы печалью лиловой разбив…

Даже звуки оттенка ультрамарина —
Тихо плачущий джаз и рыдающий блюз.
Я в сиреневость осени брошу алтынный,
Я к тебе, моя девочка, скоро вернусь…

В этом извечном танго
Между прощай и прости,
Фото в простенькой рамке,
В памяти — злые дожди.

Весна предлагает отбросить точность,
Эту вежливость королей.
Душа пусть строфами мироточит
В мир. В категорию «зрелища-хлеб».

В утиль условностей старую ветошь,
Сжечь вместе с чучелом зимы.
Стриптиз с душою полураздетой
В калейдоскопе я — мы.

И ей богу, плевать на все феврали!
Не бывает так, чтоб любить не сезон.
И хрустящих снегов тонкий лен постелив,
Ты приносишь в ладонях свой сладкий сон.

Там горячий песок море лижет с ленцой,
Мы распластаны. Кончиков пальцев ритм
Знает тайнопись, у меня вырывая стон.
Ветер ловит его, голос низок и хрипл.

Партитуру фантазий жарких играть
Ты на клавишах тела мастер, Магистр.
Шоколадом горчит неба черная гладь,
Каждый звук медов и слегка бархатист…

Рассыпаемся жалким раскрашенным пластиком,
А восторги такие — ну точно бриллиантами,
Нам бы чаще, коллеги, орудовать ластиком,
И не мнить себя всуе большими талантами…

Закружи меня снами, я буду твоею,
Буду шелком стекать, обнимая колени,
Буду сонмом мурашек, пламенем ощущений,
Жаром страсти втекаю, желанием в вены.

Буду нежно держать одинокое сердце
И свое протяну я тебе для замены.
Мы с тобою два звука, созвучие в терцию,
Что трепещет на струнах звездной Вселенной

С годами стало больше точек,
Все меньше как-то запятых,
И смыслы слоем между строчек,
И больше личных, нажитых.

А кто-то с плохим ЧЮ поменял «жизнь» на «жесть»,
И чувства живые на серию барных коктейлей.
И раньше будильника, выставленного на шесть,
Ты маешься утром в своей одинокой постели.
Вот все завертелось — разминка и душ, и мейкап,
Немного морковного фреша с галетным печеньем.
Сквозь суетность утра проглядывает тоска
Голодной волчицей. Ждет вечера с нетерпением.
Пока ты теряешь ее в смеси реплик и лиц,
И прячешь за искренней маской дежурной улыбки —
Железная леди и вечный твой супер блиц,
Без права на промах, каприз или даже ошибку.
Но мало-помалу улыбка стекает в оскал,
Свинцовость в ногах и свинцовость в душе несогретой.
… показать весь текст …

За секунду до выстрела ветер трепал твои кудри,
И ловил объектив дым костров и накал баррикад.
Вдруг споткнулась и падаешь брошенной куклой лоскутной,
Почти черная кровь убегая, пятнает наряд.

Безучастно лежишь и не слышишь испуганных криков,
А в прицеле у снайпера мечется новая цель.
Мир войны смотрит в ночь равнодушный и жадно-безликий,
Наполняется дымом и графикой злых мизансцен.

Мир войны смотрит в жизнь, забирая ее без остатка,
И ложится жнивьем под серпом мой бесстрашный народ.
И под выстрелов дробь кровь так щедро пятнает брусчатку,
И капелью дождей наши жертвы февраль отпоет.

Давай с тобой разделим тишину
На ненаписанные нами строфы,
На миг до самой горькой катастрофы,
На нашу на двоих одну весну.
Разделим на предчувствие улыбки,
И на звучанье одинокой скрипки,
На блюза горькой грусти глубину,
На море грез, в котором я тону…

Я тебя укрощу, звереныш,
Рифмою угощу, дотронусь
Бисером слов слегка по телу
И абрикосом луна спелым.

Змею проще было в раю с Евой…
Тайнопись узнаю. Эвон
Бешено мчится пульс, лихорадит,
Это секретный код взглядов.

Я тебя закружу, мой дикий,
Сладостью заблужу клубники,
Сухо стало во рту — грезы.
Строфы я расплету — поздно.
… показать весь текст …

Мир нас меняет — мы злее и суше,
наши глаза теперь — словно прицелы.
в дзотах пустеющих комнатушек
смотрим в экраны заледенело.
пальцы порхают над клавиатурой
коменты в мир полетели, как птицы,
можно быть умной, можно быть дурой,
просто так сложно остановиться
и не играть в эти странные игры.
словно паяц, я кривляюсь под ником,
в жизни-игрушке левел отыгран,
но нет азарта — видимо, сник он.
мы убиваем бегущее время —
это стрельба по часам и минутам.
… показать весь текст …