Здесь люди немного странные —
в глубины себя ушедшие.
Здесь дни дождливо-туманные,
в каналах покой обретшие.
Здесь дворики помнят Бродского,
здесь комнаты помнят Веллера.
Здесь внешнего нет и броского,
лишь сдержанность в духе Севера.
За этим внешним молчанием,
за внешним напуском холода
я слышал, как бьётся яростно
горячее сердце Города.