Меха придают женщине нечто властное)))

«Злая жена подобна непогоде», — гласит Талмуд, — «только последняя гонит мужа домой, первая же — из дому».
Как раз это испытывал на себе злополучный Гирш Бикелес, когда он, загнанный домой сквернейшей декабрьской погодой, в которую ему пришлось прогуляться по одному торговому делу с господином Лопуцким, снова должен был удрать из дому, спасаясь от бесконечной ругани своей дражайшей половины,
Что было Гиршу Бикелесу до того, что он уважаемый человек в своем городе, что многие завидуют ему, что-то…
… показать весь текст …

Нет женщины ни хорошей, ни дурной, которая не была бы способна во всякое время и на самые грязные, и на самые чистые, на дьявольские, как и на божественные, мысли, чувства и поступки.

Дело в том, что женщина осталась, несмотря на все успехи цивилизации, такой, какой она вышла из рук природы: она сохранила характер дикаря, который может оказаться способным на верность и на измену, на великодушие и на жестокость, смотря по господствующему в нем в каждую данную минуту чувству.

Я думаю, — сказала она, — что для того, чтобы навеки привязать к себе мужчину, надо прежде всего не быть ему верной. Какую честную женщину боготворили когда-либо так, как боготворят гетеру?

На страсти мужчины основано могущество женщины, и она отлично умеет воспользоваться этим, если мужчина оказывается недостаточно предусмотрительным. Перед ним один только выбор — быть либо тираном, либо рабом. Стоит ему поддаться чувству на миг — и голова его уже окажется под ярмом и он тотчас почувствует на себе кнут

В неверности любимой женщины таится действительно мучительная прелесть, высокое сладострастие.

Любовь не знает ни добродетели, ни заслуги. Она любит, и прощает, и терпит все потому, что иначе не может. Нами руководит не здравое суждение — не достоинства или недостатки, которые нам случится подметить, привлекают или отталкивают нас.

Нас влечет и двигает какая-то сладостная и грустная, таинственная сила, и под ее влиянием мы перестаем мыслить, чувствовать, желать — мы позволяем ей толкать себя, не спрашивая даже куда.