Когда любовь была еще птенцом,
когда она едва летать умела,
она смотрела в небо над крыльцом
и высоте не ведала предела.
Когда она птенцом рвалась туда,
кружила в бесконечном небе звездном,
она не знала, что такое «поздно»,
не понимала слова «никогда».
И мир тогда, не знаю почему,
был прост и ясен с самого начала.
И то, чего теперь я не пойму,
любовь моя прекрасно понимала.
Ей не хватало зрелого тепла,
а вот взлететь она уже стремилась,