По ночам, когда мир погружается в зыбь
недосмотренных снов, переспелых желаний —
так тревожно кричит за околицей выпь,
призывая с собою для вечных скитаний.

Лес слепых ожиданий — подобен тюрьме:
всё идёшь и идёшь то песком, то болотом,
то под солнцем, то тенью, скользящей во тьме…
С вечной пыткою поиска: кто же ты? кто ты?

Мы не знаем себя… Сокращаются дни,
отражаются в снах, измельчаясь до пыли.
Часто глупости память наивно хранит,
забывая недавнее — кем же мы были?
… показать весь текст …

Весёлый мальчик — юный Ганимед
разлил вино… За что мы пьём, скажи?
Полсотни оголтелых долгих лет
рисуем обречённо миражи,

где всё по воле треснутых зеркал,
где мы — осколков искажённый лик.
Всё то, о чем ты долго так мечтал,
к чему душой заранее привык, —

всё блеф и лишь сомнений маета…
За что же нам с тобой сегодня пить?
Нам не сойти с тобой живьём с креста, —
Бог любит воду решетом носить.
… показать весь текст …

Всё забыть… И, вкусивши боли,
С пережитым утратить связь.
У иллюзий своя неволя.
Нужно вырваться, помолясь.

И своя на причуды смета, —
Как удар под ребро клинка.
Говорят, что в истоках Лета
Несказанным вином сладка.

Что ж на память ему оставить —
Может нервного смеха звон?
Хлопнул скобой тяжелой ставень,
Срезав вензель из двух корон…
… показать весь текст …

Старый фонарь зажигает рубины —
тени всё чётче, а звёзды на ветер.
Дряхлый ноябрь /полукровкою сеттер/
рыжие топчет по снегу плешины.

Стали нечастыми шалости птичьи
там, где озябшая мякоть калины.
Ликом зима, что ни год, — мессалина.
Чуть просчитался — сугроба добыча.

В окнах винтажных лиловые тени,
дом стариною глубинною дышит.
Выдохи — облачком дыма над крышей,
с ними остатки моих сновидений.
… показать весь текст …

Хорош… Бесспорно… И умён к тому ж.
Порою груб. Порой излишне тонок.
С таким легко сквозь дым и гибель стуж.
Он — тигр, я рядом маленький котёнок.

Один лишь взгляд и на плече тавро.
И привкус поцелуя ежевичный.
Отныне я — Адамово ребро.
У бога вечный код для нас — двоичный.

Кто был до нас — теперь уже не в счёт.
Не тесен круг, когда тот круг бесовский.
Река времён не в рай, а в ад течёт
с той самой падшей башни — вавилонской.
… показать весь текст …

На ощупь, вслепую бредем мы, не ведая цели…
Ты чувствуешь, в лёд за спиной небеса стекленеют?
О, Боже, как пальцы твои без обьятий немеют!
А помнишь, дыханием жарким друг друга мы грели?

Теперь же стоим на пустом без огней перекрёстке,
обьятые ветром обид и тоской недоверья.
Под стылой луной наши ангелы дергают перья,
и вниз нам бросают согреться невидимой горсткой.

Ты видишь карету? Там кучер в злащеной ливрее!
Давай, торопись, — выбирать предстоит нам дорогу
пока у крыльца не застряли без кучера дроги,
пока ещё ангелы счастья мгновения сеют.
… показать весь текст …

День восходит в зенит под Токатту бессмертного Баха.
Луч ложится котёнком оранжевым на плечо.
Выплываешь из сна без стыда — обнажённою Махой*
или рыбкой серебряной… Сладко и горячо.

Мыслей нет ни о чем. Белый лист. Он без оттисков смерти,
без царапин и шрамов… Затянуты соты ран.
Апельсином палящее солнце на синем мольберте,
облака — зацветающий снежностью майоран.

Опускаешь перо не в чернила, а в мякоть черники,
на ладонях рисуешь не вензель — двоичный код.
Что-то есть в этих ягодах — древнею тайной и дикой,
несравнимое с тем, что нам дарит пчелиный мёд.
… показать весь текст …

В таверне пиво и вино рекой,
всё те же ритмы сумасшедшей джиги,
и паутина вызревшей интриги —
в ней каждый пятый для других изгой.

Под блузкой шрамом лилия цветёт,
а у кого-то пострашнее метки.
Бродяги, проститутки и нимфетки… -
обычный припортовый смачный сброд.

Безвкусный мир до безобразья прост,
когда нет правил, без креста границы.
И ты в нём бьёшься пойманною птицей,
и некому задать один вопрос.
… показать весь текст …

Случайно в умной книжке прочитала —
во мне железа аж на целый гвоздь!
Я леди Сталь? Вот этого не знала.
А знала бы — так плакать не пришлось.

Я плавила бы промахи, сомненья,
влюблённости… Да мало ль ерунды!
В мартен спустила б сотни искушений,
перелопатив тонны три руды…

И всё, представьте, сердцем бы дробила.
Знать раньше бы, что есть в запасе гвоздь.
На многое, смеясь бы, я забила…
А так обид скопила богу с горсть.
… показать весь текст …

Застегнуться до пуговки верхней и — в путь.
Что с собой? Ничего. Никого. Лишь блокнот.
Вязнет кровь… Не она ли та красная ртуть,
за которую сыпали горы банкнот?

Не она… За мою и гроша не дадут.
Но такой бесовской к выживанью замес!
Шаг вперёд — за спиною знамёна падут,
и Огинский сыграет вослед полонез.

Но куда? Да неважно… Сподвижником бог.
Мне привычно доверить себя… А ему
благодарна — пока ещё теплится вдох.
Путь укажет — смирением лёгким приму.
… показать весь текст …

Виноградная косточка в тёплую землю упала,
Лист раскрылся резной, наливается спелостью гроздь.
Будет терпким вино цвета дивного тёмного лала,
А пока у лозы золотой неожиданный гость.

Не прохожая, не баловница, да и не вакханка
Ягод сочных срывает тугую янтарную кисть.
Просто полдень. И в сад заглянула на миг итальянка.
Просто так. Без причины. Не свойственна деве корысть.

Как зовут её? Может прекрасная чудная Да’ли?
Та что в красном, о ком под гитару поведал Булат?
Сколько б мы, заглядевшись, об имени том ни гадали —
Скроет профиль точёный и имя безвестное сад.

Кассандра знает — Питер якорь мой.
Он никуда давно не отпускает,
К нему души возвышенной мольбой
обращена… Иных дорог не знаю.

Стою над гладью скованной Невы,
билет в Париж в ладонях нежно грею.
И вижу холки поднимают львы, —
и пальцы напряжением синеют.

Казалось, что уехать вдруг смогу
туда, где в Сене утро млечно тонет.
Здесь, на гранитном стылом берегу,
рука ключи от города уронит…
… показать весь текст …

Просыпайся — на завтрак пирог из малины и вишни,
неба тихая поступь — гроза усмирила порывы.
Поиграв настроением, сдался на милость Всевышний —
солце бьётся жар-птицей победною и златогривой.

Просыпайся — заварен, как любишь, зеленый с лимоном,
и рубашка поглажена цветом небес — голубая.
День ещё впереди, прорисован пока эмбрионом —
золотою пирогой в нём плыть, все углы огибая.

Мир пока ещё дремлет. Мы первыми будим планету
поцелуем и долгим-предолгим нежнейшим объятьем.
Дождь смиренно затих, потеряв на бегу кастаньеты,
облепив на прощание плечи намокшие платьем.
… показать весь текст …

Случилось — от беды лица не прячь,
не затаиться за чужой спиной.
С каких сторон в игру войдёт палач
никто не знает — ходит с козырной.

Как выглядит — не знаешь до поры.
Не угадать — чем нанесёт урон.
Боишься — избегай с судьбой игры,
зажми в руке последний свой патрон.

С собой надёжней избегать войны,
не откупиться — не поможет грош…
Как часто опрометчиво пьяны
те, кто сжимает нервно острый нож…
… показать весь текст …

На них костюмы стильные — Армани,
и правильные речи о войне…
Но фига миру в шёлковом кармане,
с улыбкой шире, чем всегда. Вдвойне.

Не брезгуют и тостом за убитых.
Помянут — и душою вроде чист.
И кажется, что дно уже пробито,
стал верить в Бога даже атеист…

Как не поверить, — дьвольское племя,
надев доспехи свергнутых богов,
так щедро поливает кровью семя
среди цветущих маками* лугов.
… показать весь текст …

Ты любишь оранжевый? Солнечный цвет апельсина?
Он так согревает в холодные долгие зимы,
когда всё так хрупко и тонко, хрустально, ранимо…
Есть рыжий клубок, и оранжевый котик в корзине.

Мы шарф тебе вяжем. Есть что-то здоровья ценнее?
Жаль, котик толковый, а вот как помощник — ленивый.
Гоняет клубок, он его, как и шарф тебя, — греет.
Такой вот красавчик с оранжевой львиною гривой.

Нас трое с котом. Не смотри так ревниво и строго.
Тебе, не ему выплетается шарф для прогулок.
И котик, и шарфик оранжевый — мягкий… потрогай.
Коту и тебе я на верность давно присягнула.
… показать весь текст …

Тоска нахлынет белой вьюгой,
И всё! Не жди в хандру добра!
Ем снег с ладони у подруги —
Недосчитавшийся ребра.

Что проще: быть или казаться?
Сжигать мосты иль разводить?
А можем с красного абзаца
Вновь навязать узлами нить?

Молчанье золота не стоит —
Хоть кто-то слышал Мунка «Крик»?
Пока ты сердцем гуманоид
И не накрыл сознанье сдвиг
… показать весь текст …

Мы все архив давно прожитых дней,
запечатлённых гладью фотографий.
За пазухой две тысячи камней
булыжниками в недрах биографий.

На снимках блеск улыбки, томный взгляд
и донкихотство с покореньем мельниц.
Ах, молодость… она алле-парад
вперегонки с десятками соперниц.

Стихают страсти в спелом сентябре,
испепелившись на кострах июля.
Мгновенье — растворишься в серебре,
отлита небом эпилогом пуля.
… показать весь текст …

Разбить зеркала, подмести и на вынос осколки.
Как яд амальгама — чужой отражением взгляд.
Глаза ещё прежним восторгом навстречу горят,
и всё же заметны печали стальные иголки.

Всё так же расшито созвездьями синее небо.
Всё так же чарует шафраном медовый закат
и вечное пение в шёлковых травах цикад
под грустную мысль: «Вот такой беззаботности мне бы…»

Смириться, надев из шифона любимое платье,
плеснув утешительной дозой мадеру в бокал?
Мне ангел весёлый не раз и не два потакал,
вино предлагая — как времени противоядье.
… показать весь текст …

Все скомкано в невнятный липкий сон,
Как будто бы и вовсе не любили.
Никто не будет из петли спасён —
Признания под душной властью пыли.

Слова навстречу капельно звучат
Дождём холодным… Мы не замечаем
Как в них перетекаем мёдом в яд.
Ты хлещешь ром, я забавляюсь чаем.

Но нет, не оживить тончайших струн.
Уходит свет и вылиняли краски.
На то и белый этот чай «улун» —
Как будто гейши меловая маска.
… показать весь текст …