Слепой догматизм опаснее любой оппозиции.

Бывают моменты, когда следует решать, что тебе дороже, шкура или идея.

Перестаньте думать категориями мирного времени. Если мы сейчас начнем прикидывать, как о наших действиях подумают там-то и там-то, если станем считать, во сколько рублей обойдется каждое мероприятие — позже придется платить совсем другую цену. кровью наших людей будем платить, землей нашей будем платить …

Страшно знать, что ты прав, и всё же умереть врагом.

Ирония и легкий налёт цинизма сильно облегчают жизнь, но отучают от просторы и откровенности.

Мелкие мысли бывают у каждого, главное, не позволить им превратиться в мелкие поступки.

В то время, хоть и считался каждый второй потенциальным врагом народа, до мысли разоружить комсостав армии никто не успел додуматься, и вообще пистолеты имели почти все, и военные, и партийные, и даже хозяйственные работники.
Хоть и принято думать, что до войны порядка было больше, но профессиональная преступность процветала вполне официально, и встреча с грабителями в два часа ночи не исключалась. Зато и стрелять в них каждый, располагающий оружием, имел полное право. Без каких-либо последствий.

На войне никто никому не может дать гарантий личной безопасности. солдаты погибали и продолжают погибать в больших и малых войнах. Но должно существовать равенство шансов. Недопустимо обрекать людей на участь смертников.

Немцы сильнее нас качественно. Грамотные летчики. Техника пилотирования хорошая и даже отличная у многих. Но умирать они не любят. Немец вообще, если учесть явный шанс гробануться, в бой предпочитает не ввязываться. Если зажмешь — да, дерется, но как только сможет — из боя выскочит. Они чувствуют, что я на таран пойду, но не отступлю, и начинают не столько драться, как друг за друга прятаться, а если ведущего завалишь, остальные сразу врассыпную.

Устав, он для всех один. Его исполнять надо, и все. А если, полк получив, о том думать, как кому на мозоль не наступить, или в академию пристроиться, или на дивизию махнуть, — я им не учитель. В старое время если на полк стал — так, считай, и все. Оттуда только в отставку. Я графьев-князей не беру, из них начальники дивизий выходили, точно, а из простых полковых — в мирное время никогда. Поэтому тут только настоящая служба и есть, тут ум поболе генеральского нужен, потому как генералы умными людьми командуют, а полковник — всякими, кем приведется, и офицерами, и унтерами, и кашеварами.

Удивителен и неизъясним ход человеческой мысли … Одни озарения опережают свое время на тысячелетия, а вроде бы лежащие на поверхности идеи, для которых созрели и технические возможности, и социальная обстановка, не реализуются годами, а то и веками.

Отечественные народовольцы с упорством, достойным удивления, но не поощрения, рыли тоннель под насыпь, чтобы взорвать царский поезд, и — опоздали, хотя трудились два месяца без отдыха, потом Степан Халтурин таскал за пазухой динамит в подвал Зимнего…
… показать весь текст …

Тучи рассеялись, выглянуло солнце. Воронцов шел, посвистывая, и, поскольку делать было нечего, продолжал размышлять на общие темы.

Почему, например, ему совсем не страшно и даже спокойно на душе? Казалось бы, война, окружение, одиночество, угроза смерти — такой букет отрицательных факторов, а ему хоть бы что… Загадка психики, недомыслие, вера в своевременную помощь?

Не то. Суть, скорее всего, в том, что он не отсюда. Только для современника его время самое сложное. Со стороны страхи и трагедии…
… показать весь текст …

Он кажется всерьёз решил, что мы перед ним виноваты. А может, он и прав. Кого должен винить человек, на своем дачном участке подорвавшийся на гранате, оставшейся с гражданской войны? Белых, красных, Октябрьскую революцию или сразу Карла Маркса?

Как может военный человек, всю жизнь прослуживший в армии, уверовать в бессмысленную до идиотизма доктрину: «Малой кровью, на чужой территории»? Сколь бы высока ни была трибуна, с которой данная истина провозглашается! Уверовать всего через двадцать лет после окончания Первой и на втором году Второй мировой войны, имея представление, что такое германская армия, каков немецкий солдат и немецкая техника, и зная правду о своей армии — всю правду, а не то, что так упоительно подается на парадах, пок…
… показать весь текст …

Если бы у некоторых репрессированных были лично им преданные войска, все могло и иначе повернуться.

Ума он был хоть и крестьянского, неотшлифованного, но большого, идеологические стереотипы силы над ним не имели, страстной любви к вождю народов ему испытывать было не за что, да и вряд ли человек его склада способен на такие иррациональные чувства.

Жизнь не научила его сложным формам проявления эмоций, подобных тем, какими пользуются персонажи «интеллектуальной прозы».

. Он поднял одну трехлинейку. Сжал в руках грубовато выструганную, но удобную шейку приклада, ощутил исходящую от оружия надежность.
. Да, конечно, много чего напридумывали люди для уничтожения себе подобных за последние десятилетия, а всё же… Если разобраться, так эти четыре килограмма дерева и стали, обработанные и скомпанованные определенным образом, куда эффективнее многомиллионной стоимости самонаводящих ракет, лазерных устройств и прочих супер сложных изделий.
. В том смысле, что в конце 20 века стоимость уничтожения одного вражеского солдата составляет более ста тысяч долларов, а в те годы, когда капитан Мосин создавал свой шедвр, названная сумма никак не превышала полусотни золотых рублей.
. Остальное каждый может посчитать сам. Вот ещё один, даже не самый сильный довод против милитаризированного мышления.
. За десятую долю денег, что Англия потратила в Фолклендском конфликте, можно просто купить не только острова, но и пол-Аргентины.

Главное преимущество Сталина и ему подобных в том и заключается, что на пути к достижению цели — неважно, какой, — они свободны от расслабляющей способности войти в чье-то положение, ощутить чужую боль, задуматься: а вдруг кто-то другой прав не меньше, чем ты? Как без такой способности лидеру? Ибо если он будет исходить из чувств, обычных для нормальных людей, то как сможет принимать решения, гибельные для отдельно взятых личностей, но необходимые для чего-то высшего?
Жаль только, что невозможно четко определить, с какого поста и с какого момента человек получает право мыслить и поступать как лидер. А ну как он вообразит, что ему уже все можно, а на самом деле — еще нельзя?
В старое время проще было, там такие права давались в силу происхождения.

Всё дело сводится к тому, что несчетному легиону «ответственных людей» всегда проще и понятнее имитировать деятельность, не считаясь с ценой и кровью — исполнять любые указания и намеки сверху. Что корпус спалить без пользы к юбилейной дате, что кукурузу в Вологде сажать, что личных коров резат для приближения коммунизма — для этого ряда «партийных» деятелей всё едино.