Скажешь букву и целое слово допишет молва,
Исходя из придуманных ей же законов и знаков.
Мы не сходим с ума — здесь не любят сошедших с ума,
Потому что хорош только тот, кто всегда одинаков.

ты можешь сниться,
как снится май,
как снятся те, от кого не спится.
как бледной тенью твоё «прощай»
на целый город плашмя ложится.

ты можешь сниться,
а можешь нет —
кому решать и кому есть дело?
твоё «прощай» заслоняет свет,
который прежде был ярко-белым.

и если мир не успел остыть,
когда смешались весна и осень.
… показать весь текст …

и вот ты шагаешь — в долгах, сапогах и одежде,
а в мыслях растерянных вертится только одно —
что может быть хуже, чем эта потеря надежды?
добраться до дна и бояться, что это не дно.

пока падали звезды на поле,
я желание им сочинял:

пусть все люди забудут о боли,
даже те, кто ее причинял.

на ум идёт единственная мысль,
удачно извлечённая из пыли:
мне дали замечательную жизнь,
но пользоваться ей не научили.

никогда не беги от домов и дождей —
ничего не меняют погода и стены.

коль настроен решительно на перемены,
не меняй декорации —
только людей.

тоску свою жалеть и тешить,
не понимая одного:
мир устает от вас не меньше,
чем вы устали от него.

зная, что будет — на пятые грабли к ряду,
ящик вскрываем, глядя на знак «не трожь»

страшно кренится мир, когда слышишь правду,
желая другую правду,
желая ложь.

я плохой человек, потому что хороший тот,
что вечно молчит и совсем ничего не просит.
за окном хорошо — там ты есть и снег идет,
который последний первый за эту осень.

утро — мудрое. ночь — советчица.
ты был чей-нибудь, стал — ничей.
если скажут, что это лечится —
шли подальше таких врачей.

когда больно настолько, что небо сокрыто под гарью,
когда боль безразмерна — ладони не хватит накрыть,
только в этот момент
я отчетливо понимаю,
как мне хочется выжить и как мне не хочется жить.

я скажу, а ты сам смотри:
пустой фантик кому-то нужен?

когда нет ничего внутри,
ничего не спасёт снаружи.

пьяное солнце ползёт за город
так начинаются сны и дни
дни, где я всуе тобой распорот
и прозябаю в густой тени

дни, где я вижу тебя и знаю
больно на солнце смотреть глазам
я в тебя заново проиграю
песен не знает таких шазам

город укутан дождем и пеплом
прячутся улицы под язык

мрачно в моей голове, как в склепе
… показать весь текст …

ничто не вечно
и песком сквозь пальцы
бессовестно удачный лейтмотив:

я здесь пока желание остаться
не меньше, чем желание уйти.

когда нас стало менее, чем два,
точнее, я единственный остался,
то коридор у кухни (два на два)
громадиной нелепой показался —

за несколько секунд, за шаг и шаг,
я вспомнил платье, мятое, цветное,
маячившее в кухне, где спеша
ты подавать готовилась второе,

а я шагнул и в омут, и в проём,
забыв гостей, и прихватить бокалы.
мы были многим, будучи вдвоём,
а стало мало, ничего не стало.

проснись, наконец.
мы не сильные, мы — одичалые:
дикари, декабри, не знакомы с пространством и временем.
хочешь, я расскажу тебе сказку про Принца-в-отчаянии
и Принцессу-в-которую-очень-красиво-не-верили?

хочешь, я расскажу тебе правду про мёртвую осень,
про холодный апрель, расцарапанный ветром и ливнями?
и про то, как сжимается сердце, когда тебя просят
отпусти меня
ну, пожалуйста
отпусти меня

и будет хороший день
и будет спокойно жить
и будут в окне лучи
и будет вокруг жара
и будет прохладной тень
и смогут сердца зажить
и будет любовь лечить

давно бы уже пора

осень пахнет
рухнувшим небом
ливнем
ангиной и сквозняком

выйти
озябшим
за чаем и хлебом
и позабыть
где
находится
дом

у меня без тебя ни города, ни Отечества,
ни квартиры, ни дома, ни собственного угла.
не смогла полюбить я целое человечество,
а тебя, одного единственного, смогла.

сколько раз ещё нужно отмерить,
чтобы взять и отсечь целиком?
сколько раз позволительно верить
и при этом не быть дураком?