я танцевала, шагая по битым стёклам,
ранила ступни, смех обращая в крик,
пытаясь прерваться, силы собрав, умолкнуть.
кто-то сказал «гори».
меня окликали, тревожили, тормошили
и вразумляли йогин и старый ксёндз.
только шептал мне пляшущий с ветром Шива,
что не напрасно всё.
кровь на ногах застывает, как будто плёнка,
пульс выбивает партию кастаньет.
птицы щебечут невыносимо звонко,
и обжигает свет.
я сижу у дороги, молча считаю шрамы.
мчатся машины по выжженной полосе.