Она, вопя, сидела на снегу, а голуби, вспорхнув, летели ввысь,
И я её увидел на бегу, с товарищем на кафедру неслись.
Бухая тётка, приняла с утра, глаз гематомой скрыт и лоб разбит,
И рот её — беззубая нора, черным был чёрен, точно антрацит,
Диагноз был поставлен на щелчок, товарищ, с неврологией на «ты»,
Сказал, что сопор, мозговой отёк, и тётке этой вскорости кранты,
А я вдруг понял, что она поёт — о Буратино, песню из кино,
Из детства, что похоже на моё, где мама, лимонад и эскимо,
И скорую не вызвать — ни в одном приёмном эту тётку не возьмут.
И кто же доброй сказкой входит в дом, скажите люди, как его зовут?