Вот так всю жизнь заморачиваешься на мужиках, а потом вдруг понимаешь, что по шкале приятностей
они на два пункта ниже молочного риттерспорта с орешками.

Мне говорили когда-то в детстве, что ты не злой.
Если не врали, Боже, я буду чуть-чуть смелей:
Ты бы спустился, что ли, да посидел со мной,
Да объяснил мне, что же я делаю на Земле?
Даже не вспомнить, Господи, где, почему, когда
Корень сомнений — наикрепчайший! — в душе пророс…
Отче мой! Верю ли я в тебя? Представляешь — да.
Веришь ли Ты в меня? А вот это большой вопрос.
Я понимаю, Боже, Ты тоже давно устал,
Пашешь, стараешься — благодарности никакой,
Каждый второй тебе нервы мотать мастак,
Редкий из нас не грозил небесам рукой.
Я тут решила: ну их, вопросы! Чего сидеть?
Отче мой, Отче… Разве ты этого заслужил?
… показать весь текст …

День умер. Мы в тоске у мониторов
Полночный совершаем ритуал:
Меняем вздор один на кучу вздора.
Да попросту — реал на виртуал.

Ничем не обозначены: ни пульсом,
Ни цветом глаз, ни запахом волос,
И можно (у безликости есть плюсы)
Строчить «Привет!», ввиду имея «SOS!»

Паролями, как толстым слоем грима
Защищены. Нет — вооружены.
Незримы, потому — неуязвимы,
И все-таки на нет обнажены.
… показать весь текст …

Когда-нибудь ты в дверь мою войдёшь,
И эдак иронично молвишь:"Здравствуй,
Ну, как ты тут, красавица, живёшь?"
А я скажу: «Мерси! Живу прекрасно!
По вечерам завариваю чай,
Пишу муру, читаю Мураками
(Но как-то невпопад и невзначай).
До хрипоты ругаюсь с дураками,
Считающими дурочкой меня.
И вид из моего окна все тот же:
Небес застиранная простыня,
Деревья в неглиже… Как видишь, в общем,
Осталось все по-прежнему. И я —
Всё та же опечатка в Книге Судеб
… показать весь текст …