А ведь были времена, когда всем западным демократическим и антифашистским миром охотились на украинца Ивана Демьянюка. Он же Джон, американец.

Служил в нескольких концентрационных лагерях, включая Собибор, — ну, с кем не бывает, время такое, люди устраивались как могли. Ну, соучастник уничтожения 28 тысяч человек, зато официальная жертва сталинского режима. И нормально так отдыхал в США до 1983 года, пока вдруг евреи не заподозрили неладное.

Судебные процессы в США против него вообще ничего не…
… показать весь текст …

Сижу, краем глаза вижу в новостном агрегаторе текст: «Из шестого пакета антироссийских санкций убрали эмбарго на поставки трубопроводной нефти. Шестой пакет санкций против России будет распространяться на нефть и нефтепродукты, поставляемые из России в государства-члены, за временным исключением нефти, поставляемой по трубопроводу».

И тут понимаю, что мало того что «краем глаза», так ещё и пакет уже какой-то шестой по счёту. Правда? Их, оказывается, уже шесть? Надо же, какая незадача. Ага. А пя…
… показать весь текст …

Мама пишет: «А вот это же был мой банк». Какой банк, о чём ты, мама? «Там, где больше всего сегодня в Донецке людей погибло, — рядом с банком, куда я ходила за пенсией». Это пишет мама, которая пережила уже ленинградскую блокаду, потом вот это всё в Донецке — немного слишком для одного поколения, не правда ли? «Я знаю, что такое „Точка-У“. Однажды она в 2015-м разорвалась километрах в десяти, я скатилась с дивана, и весь дом шатало». —  Рифма с Ленинградом: «Эта сторона улицы опасна при артобстр…
… показать весь текст …

Мы обсуждаем с подругой почему в России матери изощренно уничтожают Эго дочерей.

Я верю, что она могла отшить манипулятора-мать: она предпочитает весьма жесткий секс вплоть до BDSM и она- типичный пример self made woman, которая может управлять конторой в любом кризисном окружении. Не девушка- скала. Красавица брюрентка с большой грудью и длинными ногами.

Когда я ей покупаю новый strap-on, чтобы она почувствовала себя самой собой в отношениях с бойфрендами, я благодарю ее тирана-маму.

Не все…
… показать весь текст …

В двадцать пять она страдала:
«Мне уже не двадцать».
В двадцать девять перестала
Петь и улыбаться.
В сорок пять — ей не до ягод,
Злится, что не тридцать:
«С каждым годом — старше на год!
Как не материться?»
А соседка — та, напротив,
Бойче год от года…
И орёт, как «Ту» на взлете:
«Пенсия! Свобода!»