Отец мой не был мудрецом — полжизни был простым солдатом
с душой открытой и лицом, но, если надо, — с автоматом.
Он с бело-финской начинал, он отступал до Сталинграда,
но и назад от Волги гнал фашистов тьму и прочих гадов.
Он не лукавил никогда и нас учил всегда тому же
и это всё не ерунда — он и сейчас нам очень нужен.
И вот тебе его слова, его понятия о жизни,
где просто всё, как дважды два, но знать, я думаю, не лишне:

Коль хочешь жизнью быть любим,
люби, прощай и восторгайся,
дари,…
… показать весь текст …

Не знал он маминой любви и ремешка отца не ведал,
сестрёнок в салки не ловил и с дедом, с бабой не обедал.
В нос не лизал его барбос, когда он спал ещё в кроватке,
сложив рогатки в коробок, а к ним и все свои монатки.
Мать не тряслась над ним в ночи, когда горел он в лихорадке,
с отцом коньки он не точил и не полол с братишкой грядки.
Всегда один или с толпой, таких же брошенных детишек,
он был, конечно, не изгой, но и не знал других мальчишек.
Он очень многого не знал и не узнать ему в детдоме,
как в доме любят пацанят и как без них впадают в кому.
Не знал он маминой любви — любви и мама не узнала,
что, отвернувшись от зари, прожила жизнь в бреду канальей.

Звёздных россыпей сизая зыбь
пробегала по льду паучками,
изучая грамматик азы,
я срывал с неба звёзды пучками.

Холодало. Жизнь шла в декабри,
дни, как ночи, кружили грачами,
вне закатов уже, вне зари
в лоскутках подуставшей печали.

В строчках чаще стенали слова,
вьюгой ныли в предсердиях песни,
осыпалась дней горьких листва,
издевались над звёздностью бесы.
… показать весь текст …

Десятков лет пласты и топи
прикрыли ужасы войны,
когда сгорал в бесовской топке
любой виновый без вины.
Когда Россию распинали,
как Иисуса на кресту
за звёзды красные и знамя
и дум высоких красоту.
Когда пинало сапогами
фашисткой выделки зверьё,
люд развальцованный в пергамент
или в нательное бельё.
Когда неделями кричала,
дышала ужасом земля
… показать весь текст …

А если б не было Победы?
А если б враг нас победил? -
представить трудно эти беды,
страну рабов в стране могил.

Страну, в которой хворост люди
для крематориев сплошных,
где лишь карают, а не судят,
где мир славян, для «высших», жмых.

Где нет давно уже евреев,
цыган, марксистов и иных,
где граждан нет, — одни плебеи
среди рабов и трутней их.
… показать весь текст …

Бог не плакал — Он тихо осел, —
отказали от горечи ноги,
когда ноги в подковах СС
били в пах всех подряд в синагоге.

Бог не плакал — горела Хатынь,
с ней сгорала в себя Его вера,
умерщвлённая болью пустынь,
обожжённых разнузданной скверной.

Бог не плакал — напалм выжигал
слёзы Бога и жизнь во Вьетнаме,
когда призрак девчушки бежал,
как горящее ужасов знамя.
… показать весь текст …

Кричал бы, кричал бы, кричал бы,
да поздно, когда всё ушло,
звонил бы, писал бы, встречал бы, —
да раньше, увы, не дошло…

Не надо кричать, надо помнить
при жизни своих матерей,
отцов, стариков утомлённых,
далёких и близких друзей.

Не надо кричать, надо делать,
хоть что-то, чтоб было теплей
озябшим в пургу и в метелях,
хоть что-то, чтоб было светлей.
… показать весь текст …