Не знал он маминой любви и ремешка отца не ведал,
сестрёнок в салки не ловил и с дедом, с бабой не обедал.
В нос не лизал его барбос, когда он спал ещё в кроватке,
сложив рогатки в коробок, а к ним и все свои монатки.
Мать не тряслась над ним в ночи, когда горел он в лихорадке,
с отцом коньки он не точил и не полол с братишкой грядки.
Всегда один или с толпой, таких же брошенных детишек,
он был, конечно, не изгой, но и не знал других мальчишек.
Он очень многого не знал и не узнать ему в детдоме,
как в доме любят пацанят и как без них впадают в кому.
Не знал он маминой любви — любви и мама не узнала,
что, отвернувшись от зари, прожила жизнь в бреду канальей.