Нет, что ни говори, а с мужиком все же лучше: и ночевать не одной в квартире, и есть кого попросить сбегать в магазин или аптеку, если занеможется, и поболтать порой на кухне за чаем, поделиться новостями, а уж рыкнуть, сорвать зло на мужика все лучше, чем на кошке. Та, паразитка, обидчива и ночью в ноги, как обычно, не ляжет, а будет нарочно щурить свои раскосые зелёные глаза и сидеть у порога на жёстком коврике, как сиротка Хася. И к еде не притронется.

-Некоторые вот не понимают, почему мы пьем горькую водку и закусываем солёным огурцом, как такое может нравиться? Их спрашиваю: а в сладком какая радость? Или вино вот кислое. Шампанское марки «брют».У меня соседка визжит от удовольствия. А я этого вкуса не понимаю, одна изжога, и больше ничего. Вот ведь чудеса!

Прошло минут десять. Капитан читал устав с таким интересом, словно перед ним лежал крутой гангстерский роман. Он даже снова возвращался к началу, точно пропустил какой-то важный момент на первых страницах, чем привёл в удивление даже Марту, повидавшую за свою жизнь многих налоговиков и аудиторов.

-Кассу рвет, двести пятьдесят тысяч не хватает,-ни к кому не адресуясь, объявила Марта, схватила свои «R-1"и жадно засмолила, пытаясь в уме отыскать, где же она могла ошибиться. Она знала, что найдёт эти деньги, никуда они не дерутся, и больше злилась на черта. Так бывает: сунешь кошелёк в карман старого халата, а потом ищешь три дня;всю квартиру вверх дном перевернешь. А кто виноват? Рогатый.

-Все мужики идиоты! У вас что, мозги в другом направлении не фурычат?
-В каком?-не понял Стас.
-Что женщину можно воспринимать не только как средоточение утех, а как товарища и друга!

Француженка жила как птичка, ни о чем не думая, и триста франков быстро где-то расфуфырила, а может, раздарила на сувениры, ибо дарить больше было нечего. Когда пришла пора отъезда, она спохватилась в последний день, что денег на билет нет, и стала всем названивать. Деньги нашлись, и опять же у Марты. Знай Марта о том, что ей скоро уезжать, а у неё ни копейки, она бы себя изгрызла, но заработала бы несчастные триста долларов, однако одалживать бы не стала. Но билет это пустяки. Суть в другом-в той эйфории, той радости, с какой воспринимала все события своей жизни Мишель. У неё всегда «ноу проблем», она всегда щебечет, как птичка, она всегда весела. Марту даже стала раздражать её вечная веселость. Порежет палец-радуется, как дитя, тому, какая алая и красивая кровь. Идёт дождь: ах, какой дождь, пошли под дождь! Сияет солнце: ах какое солнце, пошли на солнце, на пляж!